[Лала Миминаки]

13.06.2015 в 15:31

Пишет  Тёмная Нимфа:

Десять лет не спустя, кренни, NC-17
старый-старый фик

Автор: Тёмная Нимфа
Название: Десять лет не спустя
Фандом: Южнопарковщина
Пейринг: Крейг/Кенни
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, сомнительный сюжет ради ПВП
Размер: ~ 6 000 слов
Саммари: однажды Кенни умер на десять лет

Это началось внезапно. Ну, то есть внезапно для самого Крейга. Просто однажды он решил прогулять математику. И Кенни тоже решил.

Они столкнулись на стадионе. Крейг достал пачку и закурил, а Кенни топтался рядом, мял в пальцах фильтр и чему-то улыбался. На дворе стояла ранняя весна, но снег уже начал подтаивать, от школы доносился звон капели, а под трибуны, где Крейг с Кенни спрятались, проникали острые тёплые лучи. Кенни, морщась на солнце, снял капюшон, откинул чёлку со лба и, сунув сигарету за ухо, развернулся к Крейгу.

– Ты чего, чел? – спросил Крейг, выдыхая дым.

Кенни быстро облизнулся, а затем, привстав на цыпочки, потянулся вперёд и поцеловал его. От неожиданности Крейг отшатнулся, но впечатался спиной в опору и замер – отступать вроде как было некуда. А Кенни так и стоял на приличном расстоянии, лишь для удобства, чтобы не упасть, упирался ладонями ему в грудь и продолжил прихватывать губами то нижнюю губу Крейга, то верхнюю. По идее Крейг должен был бы съездить Кенни по морде, но вместо этого он почему-то испугался, что прожжёт ему парку сигаретой, и щелчком отшвырнул окурок в грязный снег.

Кенни отстранился, переводя дыхание, и внимательно взглянул на Крейга, явно наблюдая за его реакцией.

– Слушай, ты…ты… – рассеянно произнёс Крейг, – в общем, если с кем-то поспорил, то шутка не смешная. Вот.

Кенни свёл к переносице тонкие светлые брови.

– Ни с кем я не поспорил, ты мне просто нравишься, – и, решительно шагнув вперёд, он снова поцеловал Крейга.

Крейг в замешательстве смотрел на его подрагивавшие ресницы, на волосы, которые трепал порывистый весенний ветер; Кенни легонько стукнул его ладонью, и Крейг приоткрыл губы, впуская настойчивый язык в рот.

Это был первый настоящий поцелуй Крейга. Поцелуи с девчонками во время игры в бутылочку – не в счёт, потому что они всегда казались ему неловкими, пресными и слюнявыми. Видимо, не зря он с десяти лет считал всех без исключения девиц вонючими уродинами. Целоваться же с Кенни было идеально, и Крейг уверенно обнял его, удобнее наклоняя голову. Кенни, застонав, прижался к нему плотнее, притираясь пахом к бедру, но тут они оба вздрогнули и отшатнулись друг от друга.

У Кенни чуть припухли обычно тонкие губы и заалели скулы; Крейг чувствовал, как горят щёки. Он посмотрел на Кенни, который, смутившись, прятал взгляд, и неожиданно для себя предложил:

– Мне родаки новую стрелялку для приставки подарили. Хочешь заценить?

– Конечно, хочу, – ухмыльнулся Кенни.

– Тогда забьём на уроки? – приподнял бровь Крейг.

– В жопу уроки, – согласился Кенни.

Вот так всё и началось. Не то чтобы они стали по-настоящему встречаться, ходить по школьным коридорам, держась за ручки, и проводить всё свободное время вместе – просто между ними определённо что-то было. Чаще всего Кенни продолжал зависать со своими ненормальными друзьями, периодически вляпываясь в очередные неприятности, но иногда они двумя компаниями собирались на баскетбольной площадке или заваливались в КФС. В такие дни Кенни утаскивал Крейга в какой-нибудь неприметный переулок, и они целовались до тех пор, пока губы не начинали саднить, а в джинсах становилось тесно.

Раз в неделю, когда родители Крейга уходили на очередное собрание глупого литературного кружка, Кенни приходил к нему, и под видом выполнения домашнего задания они валялись на кровати, слушали один плеер на двоих и стреляли в потолок попкорном.

На шестнадцатилетие Клайда отец закатил ему грандиозную вечеринку в стиле тупых идиоток с МТВ. Не обошлось, конечно, без выпивки. Впрочем, мистер Донован, стремясь показать, что доверяет сыну и его друзьям, сам закупил пиво на всю компанию. Крейга тогда унесло с одной бутылки. Стремясь сбежать от всеобщего шума и веселья, он нашёл Кенни, который точно выпил больше, но выглядел трезвее, и потащил его на чердак. Там у Клайда было что-то вроде секретного убежища, в котором они играли с Токеном и Твиком ещё в средней школе. Крейг абсолютно без задней мысли хотел всего-навсего показать Кенни это место, но две минуты спустя они уже вовсю целовались, пристроившись на старых пыльных коробках.

Крейг кусал податливые губы Кенни, посасывал, слизывал с них вкус алкоголя. Забравшись пальцами ему под футболку, он поглаживал бока и впалый живот. В какой-то момент Кенни отстранился и, надавив ладонями Крейгу на грудь, заставил его откинуться назад и опереться на локти. Крейг не сразу сообразил, что происходит, а Кенни, ловко расправившись с болтами на его джинсах, уже стягивал их вместе с трусами.

– Погоди, – Крейг испуганно тронул его за острое плечо, но Кенни нырнул вниз и неловко насадился ртом на его член – головка, мазнув по зубам, уперлась в щёку, и Крейг зашипел.

– Прости, – смутился Кенни, и уже аккуратнее взял в рот.

Он сосал старательно, втягивая щёки и шумно дыша носом. У Крейга не было ровным счётом никакого опыта в этом вопросе, но то, что Кенни вытворял ртом и губами, было потрясающим. У Крейга едва сердце из груди не выскочило от переизбытка адреналина в крови. Никакое удовольствие от дрочки по утрам в душе не шло в сравнение с тем, что он испытывал сейчас. Крейг завороженно смотрел, как по его члену двигались покрасневшие влажные губы, и одной только этой картинки хватило бы, чтобы кончить.

Крейг потянул Кенни за волосы, предупреждая, но тот не отстранился, напротив, насадился глубже, и Крейг шлёпнулся спиной на коробки, ловя перед глазами звёзды. Кенни, нависнув над ним, утирал рот и довольно улыбался.

Крейг дёрнул его на себя, опрокидывая, промахнувшись, поцеловал в подбородок, а затем перевернул, подминая под себя. Оказать ответную услугу ртом он не решился – не брезговал, а просто постеснялся, потому что плохо представлял, что нужно делать, а Кенни, судя по количеству подружек, было с кем сравнивать. Так что Крейг, неудобно вывернув запястье, сунул ладонь Кенни под ремень джинсов, сжал твёрдый ствол поверх ткани трусов и задвигал рукой. Он скорее мял член, нежели нормально дрочил, но Кенни всхлипывал и поддавал бёдрами вверх, так что, видимо, ему было приятно. Он так и кончил себе в трусы, и Крейг, пожалуй, даже был горд собой.

Минут пятнадцать они ещё лениво целовались, а затем, выкурив сигарету, вернулись на вечеринку. Веселье там было в самом разгаре. Кенни, подмигнув Крейгу, пошёл к Картману, который зажимал Кайла в углу дивана и, судя по всему, в красках рассказывал, как он его ненавидел, Стен танцевал с Венди, Клайд отплясывал на столе с Бебе, периодически поливая её футболку пивом; Токен сунул Крейгу в руку початую бутылку и хлопнул его по плечу. Крейг в ответ улыбнулся и вдруг почувствовал себя абсолютно счастливым. Это было странное, непривычное, но очень приятное чувство.

А на следующий день Кенни умер. Кажется, его сбила машина.

Вначале на это никто не обратил внимания – Кенни умирал с незавидным постоянством, но через день-два, максимум неделю снова появлялся в школе и как ни в чём не бывало занимал своё место – но на этот раз Кенни не ожил ни через неделю, ни через две, ни даже через месяц, и вот тогда все заволновались.

Каждое утро, когда школьный автобус тормозил на остановке, где обычно его ждала неизменная четвёрка, Крейг приподнимался со своего сидения и ждал. Вначале в салон вваливался Картман, за ним с растерянным видом заходил Стен, последним поднимался Кайл, который всегда мазал виноватым взглядом по Крейгу. Наверное, он догадался, что между ним и Кенни что-то было, а может, просто сам Кенни рассказал ему об этом – Крейгу было плевать, он не нуждался ни в чьей жалости, поэтому плюхался обратно на сидение и надвигал шапку на самые глаза.

В конце концов все смирились, что Кенни умер навсегда. Все, кроме Крейга. Ему было плохо, впрочем, Крейг подозревал, что могло оказаться гораздо хуже, не надейся он на то, что однажды Кенни вернётся. А так чувства лишь выветривались, оставляя приятные воспоминания и странную щемящую тоску по тому, что могло бы случиться, но не случилось. В глубине души Крейг знал, что Кенни вернётся, а может, это был защитный механизм психики – наверняка об этом следовало поговорить с мистером Маки, но Крейг считал его дерьмовым психологом.

В любом случае, когда весь класс после выпускного вечера пошёл на могилу Кенни, Крейг остался дома. И напился. Но ему было простительно.

А потом всё завертелось: Клайда отец отправил учиться в какую-то крутую бизнес-школу, Токен уехал в Гарвард, Стен и Венди поступили в Стэнфорд – Венди – сама, а Стен получил спортивную стипендию – Кайл укатил в Йель, а Картман отправился за ним – не учиться, нет, просто открыл собственное дело и уже через полгода заработал десять миллионов долларов – Джимми перебрался в Нью-Йорк, где у него было собственное шоу на телевидении, Тимми занялся перевозками…

Крейг остался в Саус Парке. Ну, должен же был хоть кто-то остаться. Хорошим учеником он не слыл никогда, выдающихся способностей не имел, а денег у родителей хватило бы только на обучение одного ребёнка, поэтому Крейг решил, пусть образование получит сестра, а он как-нибудь и так проживёт, и устроился работать в автомастерскую. Оказалось, что руки у него росли откуда надо, поэтому вскоре большинство клиентов стало требовать, чтобы их машинами занимался «мальчишка Такер», а Крейг и не был против.

Жизнь потекла своим чередом: Крейг добросовестно работал, откладывал щедрые чаевые, рано ложился спать и рано же вставал. По субботам он ездил в Денвер прошвырнуться по барам и снять себе парня на раз. Он ни с кем не встречался, довольствуясь нетрезвым отсосом в кабинке туалета под грохот басов с танцпола или быстрым перепихом в грязном закоулке у клуба. Под утро он возвращался домой, отсыпался и в понедельник шёл на работу – всё размеренно и спокойно, именно так, как Крейг любил.

Умница сестра, окончив школу, поступила в академию искусств – Крейг добавил ей денег на обучение. Через год родители развелись, а Крейг к тому времени уже уволился и открыл собственную автомастерскую в доках. Вначале, конечно, пришлось демпинговать по ценам, но вскоре постоянные клиенты подтянулись, и дело пошло на лад.

Крейг чинил машины, вёл бухгалтерию и продолжал жить в доме родителей, в своей детской, только снял со стен плакаты с Красным Гонщиком, да собрал в большую картонную коробку все игрушки, фигурки любимых героев и музыкальные диски. Коробка отправилась на чердак вместе с воспоминаниями, а Крейг с чувством неудовлетворения – на диван в гостиной. Вообще-то, он мог жить в квартирке, располагавшейся над автомастерской, но Крейг говорил себе, что не хочет оставлять одну сильно сдавшую после развода мать. На самом же деле, Крейг попросту не любил перемены, ведь всё и так было хорошо, и он вроде бы чувствовал себя почти счастливым.

***

В тот вечер Крейг заковырялся у почтового ящика – вытаскивал из стопки счетов рекламные листовки. Телефон запищал сигналом напоминания, и Крейг, выудив его из кармана, нахмурился – день рождения Клайда, а он и забыл. Дата была некруглая – двадцать шесть лет – но Крейг всё же ткнул кнопку вызова и поднёс телефон к уху. Через долгие девять гудков раздался знакомый голос.

– А-а-а, Такер, говнюк, я уж думал, ты забыл про лучшего друга.

– Разве бы я мог, – хмыкнул Крейг. – Поздравляю, чувак. Желаю, чтобы у тебя всё было и побольше, процветания бизнесу и все дела.

– Спасибо, – на линии были помехи. – Слушай, ты прости, но мы тут на яхте в… в… где-то в море, короче, и связь плохая. Ещё раз спасибо за поздравления, я перезвоню через недельку, как вернусь. Бебе шлёт тебе привет. Бывай. – И Клайд повесил трубку.

– И Бебе привет, – машинально отозвался Крейг.

Окончив бизнес-школу, Клайд раскрутил дело отца, да так что теперь в большинстве крупных городов были обувные магазины «Донаван и сын». Он так и продолжал встречаться с Бебе – они были вместе со средней школы и в итоге поженились, правда, придерживались свободных отношений, поэтому Крейг до конца не определился, считать ли их пару милой или отвратительной.

Однажды, пару лет назад, когда Донованы приезжали навестить родителей Бебе, они позвали к себе Крейга, знатно напились, и Клайд вдруг предложил:

– Знаешь, чел, ты нравишься Бебе, хочешь, трахнем её вдвоём?

Крейг нахмурился.

– Исходя из моей ориентации, скорее мы с Бебе вдвоём трахнем тебя.

Моментально протрезвевший Клайд нервно захихикал вслед за от души хохотавшей Бебе, и Крейг тогда был очень рад, что всё удалось свести к шутке. Всё-таки они с Клайдом, как не крути, были лучшими друзьями.

Крейг убрал телефон в карман и, смяв в кулаке рекламные листовки, повернулся было к дому, как вдруг в конце улицы увидел быстро приближавшуюся фигуру в оранжевой парке и наглухо завязанном капюшоне – как бы банально это не звучало, но сердце пропустило пару ударов.

«Бред, – подумал Крейг. – Это не может быть Кенни. Уже не теперь. Чёрт, да мало ли в Саус Парке парней, которые носят парки? Сейчас он поравняется со мной, и я пойму, что ошибся. Надо идти в дом, а не стоять столбом на холоде. Где-то в кармане ключи…»

Парень откинул капюшон, ветер взметнул светлые волосы, и рекламные листовки выпали из ослабевших пальцев Крейга.

– Кенни! – крикнул он, и парень бросился к нему, но приблизившись, резко затормозил, будто налетел на невидимую стену.

– Крейг, – шепнул он, и Крейг уставился в такие знакомые, сейчас испуганно-распахнутые синие глаза.

Протянув руку, Кенни провёл кончиками пальцев ему по щеке.

– Колючий, – улыбнулся он, а потом вдруг расхохотался, оседая на асфальт.

– Кенни, – вздёрнув его за шкирку, Крейг потряс Кенни, как щенка.

Тот внезапно оказался лёгким, и до Крейга вдруг дошло, что Кенни лёгким остался – Крейг стал гораздо сильнее.

– А ну-ка пошли, – он буквально потащил Кенни, которого явно не держали ноги, к крыльцу.

Судя по тёмным окнам, матери дома не было, так что Крейг отпер дверь и кое-как доволок Кенни до дивана.

– Так ты, мать твою, ожил что ли? – с непонятной злостью спросил он.

Кенни кивнул и обхватил себя руками – его трясло.

– Ладно, ладно, всё, успокойся, – Крейг расстегнул на нём парку и аккуратно снял её, опустившись на колени, развязал шнурки и принялся стягивать с Кенни ботинки. Затем он накинул на него плед и, поднявшись, пошёл к бару. Плеснув в бокалы виски, Крейг вдруг сообразил: – Погоди, тебе же нельзя.

– Дай сюда, – рявкнул Кенни. – Я бы сейчас и дерьмовое пойло мудака-папаши выпил, не помри он оказывается три года назад от синьки.

– Да, – кивнул Крейг, – мне жаль.

– Мне, видимо, тоже, – выхватив у него бокал, Кенни опрокинул его в себя даже не поморщившись. – Это пиздец, – выдохнул он. – Слушай, так сколько лет меня не было, а то мать с испугу подсчитать не смогла?

– Десять, – Крейг мягко вытянул бокал из подрагивавших пальцев – у него у самого руки дрожали.

– А? Ага, – Кенни с надеждой посмотрел на бар, но Крейг решил, что тому и так хватит.

– Что ты помнишь?

– Ничего особенного. Помню, что меня сшибла машина: режущий свет фар, визг тормозов, страх, удар, боль. И всё. Потом я по обыкновению проснулся в своей комнате. Правда, она была странная, но я спросонья не обратил внимания, к тому же мне срочно нужно было отлить, так что некогда было разглядывать окружающую обстановку. Когда я пошёл в гостиную, то увидел мать, вопившую на какого-то мужика. Я ещё подумал, совсем она помятая сегодня, заканчивала бы заливаться по вечерам, как вдруг мужик меня заметил и принялся орать: «А это ещё кто? Твой любовник?» Ну, я же в одних трусах вышел, почёсывая яйца. Мать обернулась, побледнела и тихо так говорит: «Кенни, сынок?» А мужик: «Какой такой сынок? Ты меня что, за дурака держишь? Ты бы ещё десятилетку в дом приволокла, шалава!» В общем, он свалил, хлопнув дверью, а мать достала себе початую бутылку какого-то сивушного пойла, повалилась на диван и стала бормотать про то, что не следовало ей во время беременности курить крэк и ходить на собрания последователей культа Ктулху. Потом она запричитала, какая жалость, что отец помер, не дождавшись моего возвращения, и тут до меня дошло, что творится какая-то нездоровая херня. Я хотел разыскать Кайла, Стена или Картмана, но их родители лишь пялились на меня, словно на привидение, и… и… и… – Кенни принялся хватать раскрытым ртом воздух, как выброшенная на берег рыбина, а потом вдруг порывисто обнял Крейга и ткнулся носом ему в шею.

– Ну, всё, всё, – Крейг осторожно погладил его по острым лопаткам. – Успокойся. Главное, ты жив.

Кенни, замотав головой, громко шмыгнул носом, и Крейг, осторожно отстранившись, всё-таки пошёл и налили им ещё по порции виски.

– Хочешь сегодня переночевать у меня?

– А можно? – с надеждой спросил Кенни. – Не хочу возвращаться домой.

– Можно, конечно, идём, – Крейг потянул его за собой на второй этаж.

– Хорошо, что ты ещё живёшь здесь, – Кенни оглядел спальню и принялся раздеваться.

– Есть хочешь? – деловито поинтересовался Крейг, старательно отводя взгляд от голой спины.

– Нет, меня мутит.

– Тогда ложись.

– А ты где спать будешь? – спохватился Кенни.

– Не переживай, место найдётся – мы теперь тут с матерью вдвоём живём. – Крейг выключил свет. – Спокойной ночи.

Спустившись на кухню, он разогрел заботливо оставленный матерью в микроволновке ужин и сел за стол. Впрочем, кусок не лез в горло. Крейг поковырял вилкой в рагу, по привычке откладывая кружки моркови в сторону, а затем решительно отправил содержимое тарелки в мусорное ведро.

Завалившись на диван в гостиной, он включил телевизор и принялся бездумно щёлкать кнопками на пульте. В голове был вакуум. Кенни вернулся, и Крейг не знал, как к этому относиться. Нет, он, конечно, без сомнения был рад, что тот всё-таки не умер, но… А, впрочем, какие «но»? То, что было, закончилось десять лет назад, и теперь у них с Кенни разные жизни. Нет смысла ковыряться в себе, отыскивая давно прошедшие чувства. Только вот прошедшие ли? Крейг со стоном спрятал лицо в ладонях. В такой позе его и застала мать.

– Милый, – она тронула Крейга за плечо, – не спишь ещё?

Крейг, сев ровно, помотал головой, и миссис Такер опустилась на диван рядом.

– По городу ходят слухи, что Кенни Маккормик ожил. Помнишь его? Вы вместе учились, а однажды даже пропали на несколько дней.

– Помню, – мрачно отозвался Крейг. – Мы были в Перу.

– Скажешь тоже, – рассмеялась миссис Такер. – Но всё же это очень странно, не находишь? Как можно было ожить столько лет спустя?

– Говорят, его мать курила крэк во время беременности и посещала собрания последователей культа Ктулху, – флегматично бросил Крейг, поднимаясь с дивана. – А я и вправду был в Перу. Я тогда вроде как мир спас. – И он ушёл наверх, оставив миссис Такер ошарашенно смотреть ему вслед.

Кажется, она сказала, что он совсем заработался, не бережёт себя и пора бы найти ему хорошую жену – Крейг искренне надеялся, что про жену ему послышалось. Распахнув дверь, он ввалился в свою комнату, и только увидев спавшего на кровати Кенни, сообразил, что собирался ночевать на диване в гостиной.

Теперь спускаться вниз было глупо, да и объясняться с матерью не хотелось, так что Крейг полез в шкаф за запасным покрывалом. Видимо, он громыхал створками, потому что, когда обернулся, увидел, что Кенни проснулся.

– Ты чего? – шепнул тот.

– Да вот спать укладываюсь, – Крейг принялся стелить себе на полу.

– Я думал, ты в гостиной на диване переночуешь.

– Там мать телевизор смотрит – не хочу ей мешать.

Подвинувшись к стене, Кенни похлопал ладонью по матрасу.

– Тебе незачем спать на холодном полу, думаю, мы вполне поместимся здесь вдвоём.

– Не стоит, – отказался Крейг. – Я могу переночевать в комнате сестры.

– Если бы мог, давно бы уже спал там, – резонно заметил Кенни и приглашающе откинул одеяло.

Крейг отступил на шаг.

– Мы не поместимся.

– Слушай, – Кенни практически уселся в постели, – мне доводилось спать и вчетвером с парнями, а с нами, заметим, ночевал Картман, который даже в девять лет был шире, чем ты сейчас.

– Мне двадцать шесть, – предпринял последнюю попытку Крейг, и Кенни застонал:

– Я в курсе. Не поверишь, но мистеру Гаррисону всё же удалось вбить в меня основы математики. В конечном итоге я мог бы сложить на пальцах. – Кенни усмехнулся: – Или ты просто боишься?

Крейг чересчур громко фыркнул и, подхватив с пола покрывало, всё-таки улёгся рядом с Кенни – тот с победным видом улыбнулся.

– Спи, – буркнул Крейг и закрыл глаза.

Кенни вскоре задышал размеренно, а вот сам Крейг никак не мог заснуть. Он натянул покрывало до самого носа, будто оно могло его защитить от паскудных мыслей, блуждавших в голове, и принялся в уме считать морских свинок, прыгавших через заборчик. В итоге он забылся каким-то подобием сна, но на рассвете Кенни пододвинулся к нему вплотную, да вдобавок ткнулся носом в ухо, щекотно дыша, так что Крейг окончательно проснулся. Он лежал, пялился в едва различимый в утреннем сумраке потолок и боялся пошевелиться, опасаясь разбудить Кенни. А тот, что-то пробормотав, помотал головой, и сухие губы несколько раз проехались по шее Крейга, царапая кожу. Кенни прильнул ближе, закинув руку Крейгу на бедро, и вот тут-то Крейг возбудился не на шутку.

«Это просто утренний стояк, – сказал он сам себе. – Ничего большего».

После чего постыдно сбежал в ванную комнату.

***

Крейг решил не будить Кенни, пока мать не уйдёт на работу, но та не спешила.

– Ты в порядке? – озабоченно спросила она. – Выглядишь неважно.

Крейг пожал плечами.

– Может, не выспался.

– Ты не идёшь в автомастерскую?

– Ближе к обеду. У меня сегодня с утра всё равно нет клиентов. Как раз отдохну немного.

Миссис Такер обхватила ладонями его щёки, как в детстве, заглянула в глаза и, заставив наклонить голову, прижалась губами ко лбу.

– Температуры, вроде, нет, а взгляд мутный.

– Что я тебе, тухлая рыба что ли? – обиделся Крейг, уворачиваясь.

Миссис Такер поджала губы.

– Кофе ещё горячий. Приятного аппетита. – И ушла одеваться.

Кофе Крейг пить не стал, сразу поднялся в свою комнату. Кенни уже не спал, откинув одеяло, потягивался, развалившись на кровати морской звездой, и тёр глаза кулаком.

– Доброе утро, – улыбнулся он Крейгу.

– Доброе.

– Я лежал и думал, было бы смешно, если бы твоя мать застала меня тут голым.

– Обхохочешься.

Они помолчали.

– Там завтрак готов, – наконец сказал Крейг. – Хочешь вначале в душ?

– С удовольствием, – оживился Кенни. – Проводишь?

– Будто ты не знаешь, где находиться ванная комната, – закатил глаза Крейг.

– Ну, покажешь всё заново, чтобы я случайно не вытер причиндалы полотенцем для лица твоей мамы. – Озорно улыбнувшись, Кенни протиснулся в дверях мимо Крейга и пошлёпал босыми пятками по коридору – Крейг поплёлся за ним, чувствуя, что ничем хорошим это не кончится.

Когда он вошёл в ванную комнату, Кенни уже успел скинуть трусы и теперь сверкал голой задницей. Крейг огладил долгим, тяжёлым взглядом ладную худую фигуру и откашлялся – Кенни не обратил на него внимания, зато вдруг хищно потянул воздух носом, принюхиваясь, словно охотничий сеттер. Крейг вспомнил, чем занимался здесь с утра, и усилием воли заставил себя не краснеть.

– Горячая водичка, – между тем возвестил Кенни, на полную выкручивая краны и залезая под душ. – Так где ты сейчас работаешь, Крейг?

Тщательно задёрнув шторку, Крейг привалился боком к дверному косяку и скрестил руки на груди.

– У меня своя автомастерская в доках.

– Круто, – одобрил Кенни. – А пацаны где?

Крейг под шум воды принялся вкратце рассказывать про всех друзей, при этом отстранённо рассматривая силуэт Кенни за шторкой и думая о том, что он симпатичный. Видимо, десять лет назад он считал так же, просто тогда ещё не смог внятно сформулировать это для себя.
Кенни был ярким, тощим, жилистым и гибким.

«Гни такого, как хочешь, – промелькнула в голове мерзкая, но сладкая мыслишка».

От моментально возникшей перед глазами картинки бросило в жар, и Крейгу захотелось срочно побиться глупой головой о косяк. В этот момент Кенни, выключив воду, отдёрнул шторку, и Крейг уставился на него, мокрого, с распаренной порозовевшей кожей. Захотелось сгрести Кенни в охапку, затолкать обратно под душ и медленно проследить ладонями и языком все ломкие углы на его теле. Вместо этого Крейг всунул в руки Кенни своё полотенце.

– Ты что, покраснел? – Кенни принялся вытирать голову.

– От пара, наверное, – Крейг поёрзал у косяка, радуясь, что с утра надел джинсы, а не остался в тонких хлопковых домашних штанах.

– Ты с кем-нибудь встречаешься? – будничным тоном поинтересовался Кенни, обматывая полотенце вокруг бёдер.

– Нет, нет, – быстро ответил Крейг и пояснил на вопросительно приподнятую бровь. – Мне нравятся парни, но афишировать свои предпочтения я не хочу, так что довольствуюсь редкими вылазками в Денвер.

– Отлично, – Кенни выбрался из ванной. – Значит, я вполне могу сделать так, – и, шагнув к Крейгу, он его поцеловал.

От прикосновения мягких тёплых губ Крейга будто током дёрнуло. Кенни вжался сильнее, кусая за нижнюю губу и заставляя приоткрыть рот. На секунду Крейг позволил себе эту слабость, потому что хотелось до трясучки – сам от себя такого не ожидал. Кенни обнял его, целуя напористее, и Крейг положил ладони на его спину, скользнул ими вниз, по влажному, по плавному изгибу поясницы. Полотенце с мягким шлепком упало к их ногам, и Крейг сжал напрягшуюся ягодицу, на автомате нырнув пальцами между. Кенни ощутимо вздрогнул, и Крейга тут же накрыло осознанием.

– Стой-стой-стой, – он оттолкнул Кенни, выставляя руки в защитном жесте. – Мы не можем.

– Почему? – насупился Кенни; его глаза блестели, а дыхание участилось. – В чём твоя проблема, Крейг?

– В чём? – возмутился Крейг. – Да во всём вот в этом! – Он прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. – Одевайся, поговорим за завтраком. Надеюсь, кофе ещё не остыл.

– В жопу кофе, – буркнул Кенни ему в спину, когда Крейг пошёл к лестнице.

***

Крейг успел разлить кофе по чашкам и сделать пару сандвичей, прежде чем Кенни спустился на кухню.

– Приятного аппетита.

– Спасибо, – тот плюхнулся на стул.

Крейг спокойно сел рядом и принялся размешивать сахар в кофе. Кенни, выдернув из сандвича лист салата, скомкал его в пальцах и нахмурился.

– Ты мне нравишься.

– Предположим, – кивнул Крейг.

– Я тебе тоже нравлюсь, – продолжил Кенни, – потому что ты мне только что едва руку в задницу не засунул.

Крейг, поморщившись, потёр переносицу.

– И снова предположим.

– Тогда в чём проблема? – елейным тоном поинтересовался Кенни.

– Я тебя значительно старше, – вздохнул Крейг. – Я не могу так, понимаешь?

– Да ты такой же распиздяй, каким и был, – возразил Кенни. – И даже до сих пор живёшь в доме родителей. Уверен, ты не особо-то поумнел за эти годы.

– Ты даже не представляешь насколько, – покачал головой Крейг.

– И не такая уж большая между нами разница в возрасте, – надулся Кенни. – Чёрт, да как ты не отдупляешь, для меня же не прошло десять лет! Я отсосал тебе на прошлой неделе и не прочь повторить сейчас. Слушай, Крейг, а у тебя член стал больше? Стал же, да? Я хочу проверить!

Крейг на секунду представил, как головка его члена растягивает тонкие губы Кенни, проскальзывая вглубь рта, как он запускает пальцы в светлые лохмы, и… пришлось, расставив ноги, съехал вниз по стулу, надеясь, что концы скатерти прикроют реакцию на предложение Кенни.

– Нет, – твёрдо сказал Крейг. – Это не нормально. Пойми, если бы тебе было тридцать, а мне сорок, да пусть даже пятьдесят, в том возрасте разница не была бы столь существенна, как сейчас.

– Отлично, – Кенни со звоном отодвинул тарелку с распотрошённым сандвичем, – доживу до тридцати и помру ещё на десять лет. Может быть, хотя бы тогда ты перестанешь ломаться. – Вскочив из-за стола, он бросился к двери.

Крейг не стал останавливать Кенни – тот вроде бы только что сам пытался доказать, что уже взрослый мальчик.

***

Кенни пропал на неделю. Крейг вначале волновался, но потом решил, что так даже лучше – незачем им общаться: Кенни пойдёт в школу, заведёт новых друзей, будет встречаться с девчонками, а Крейг и так проживёт своей спокойной размеренной жизнью. И кого волнует, что по утрам в душе он представляет светловолосый затылок и худую спину с явно проступающей цепочкой позвонков. Да, кого? Уж точно не Крейга Такера.

Впрочем, Кенни всё-таки объявился – под вечер зашёл в автомастерскую и как ни в чём не бывало шлёпнул Крейга по заднице. Крейг в это время ковырялся в моторе одной развалюхи и от неожиданности долбанулся головой о крышку капота.

– Мать твою! – разозлился он.

– И тебе добрый вечер, Крейг, – мило отозвался Кенни.

Крейг вытер тряпкой измазанные машинным маслом руки и не слишком-то радушно поинтересовался:

– Чего тебе?

Кенни постучал мыском поношенной кроссовки по колесу.

– Да так вот мимо шёл и решил зайти. А у тебя тут круто, – и он вдруг широко, солнечно улыбнулся, да так что Крейг залип. – Ты занят?

– Почти закончил, – ответил Крейг и неожиданно для себя брякнул: – Пива хочешь?

Кенни привалился к боку машины.

– Конечно, хочу.

– Тогда подожди, пожалуйста, я скоро закончу, – взяв с верстака разводной ключ, Крейг снова полез под капот.

Кенни провёл ладонью по крыше и усмехнулся:

– Напоминает начало дешёвого порнофильма про автомехаников.

Крейг его замечание проигнорировал.

Кенни расположился на полу у входа и следил за заходившим солнцем, пока Крейг честно пытался реанимировать мотор развалюшки.

– Всё, – объявил он наконец и захлопнул крышку капота. – Идём наверх – у меня там квартира.

– Почему ты здесь не живёшь? – спросил Кенни, когда они поднялись.

– Дома привычнее, – Крейг скрылся в маленькой ванной комнате. – К тому же тут вся мебель старая – она мне от прежнего хозяина досталась. Я только диван купил, а то предыдущий всё время пытался проколоть мне задницу ржавыми пружинами. Ты располагайся, я пока душ приму. Пиво в холодильнике.

Когда Крейг ополоснулся и вышел из ванной, Кенни сидел на диване, вертя в руках пивную бутылку; ещё одна стояла на столе.

– Я расположился, – Кении сделал глоток и отставил пиво в сторону.

Крейг задумался, не сесть ли на колченогий стул, но Кенни будто его мысли прочитал и хмыкнул:

– Иди сюда, не бойся, не буду к тебе приставать. Я всё понял: ты старше, ответственнее, сознательнее, бла-бла-бла.

Крейг опустился на диван.

– А ещё тебе нравится строить из себя правильного мальчика, – запальчиво продолжил Кенни, – но на деле ты настоящий лицемер, Крейг.

Крейг хотел было возразить, но в этот момент Кенни, развернувшись, оседлал его бёдра. Крейг едва не пролил пиво от неожиданности и по-быстрому поставил бутылку на пол, а Кенни вцепился пальцами ему в плечи – не отодрать.

– Легко быть правильным на словах, – шепнул он Крейгу на ухо и прикусил мочку. – Я же знаю, ты меня хочешь. Зачем и меня, и себя мучаешь?

Нахрапистость и упёртость Кенни возбуждала, и, пока Крейг обдумывал эту мысль, Кенни безнаказанно вылизывал ему шею.

– Ну всё, хватит, – Крейг попытался спихнуть его, но в итоге они лишь вдвоём шлёпнулись на пол – Кенни так и остался лежать на грязном ковре, раскинув руки, а Крейг уселся рядом.

– Жизнь – отстой, – с философским видом произнёс Кенни.

– Это юношеский максимализм, – заметил Крейг.

– Не веди себя так, будто ты старше и умнее, – поморщился Кенни.

– Я старше и умнее, – напомнил Крейг.

– Ты всё такой же обсосок, каким был в девятом классе, – покачал головой Кенни. – И я всё так же по утрам просыпаюсь с мыслями о тебе и стояком. Мать рада моему возвращению только потому, что смогла вновь оформить на меня пособие. Её новый дружок, Билл, придирается ко мне по поводу и без и постоянно орёт, что ему не нужен был пасынок, поэтому он и связался с моей мамашей, а теперь ему приходится кормить и воспитывать меня. Ребята в школе странные – у нас разные интересы, я, конечно, понимаю, что десять лет прошло, но всё же! Так что нет, Крейг, это не юношеский максимализм, это жизнь – отстой. Спасибо за пиво и компанию, но я, пожалуй, пойду. – Поднявшись, Кенни захватил с дивана парку и направился к двери.

Крейг хотел хоть что-то сказать ему, да только слов не нашлось.

***

В субботу Крейг по обыкновению сел в машину и поехал в Денвер. Все прошедшие после разговора с Кенни дни он ходил дёрганный и словно сам не свой – срочно нужно было напиться и хорошенько потрахаться, чтобы хоть немного отпустило. Правда, чем дольше спидометр отсчитывал пройденные мили, тем отчётливее Крейг понимал, что хочет он вполне определённого человека.

Крейг всегда был честен с собой и окружающими и трахать какого-то пацана, представляя на его месте Кенни, не собирался. Припарковавшись на обочине, он закурил, задумчиво глядя на проносившиеся мимо автомобили, и, плюнув, решил возвращаться – настроение совсем упало.

Въехав в город, Крейг свернул к докам – у матери возникло бы слишком много вопросов, сунься он сейчас домой. Крейг не спеша вёл машину по пустым ночным улицам, как вдруг, почти уже на подъезде к автомастерской, увидел Кенни. Тот, пошатываясь, брёл вдоль дороги, пиная алюминиевую банку.

– Привет, – притормозив, Крейг опустил стекло. – Ты чего тут?

– Тебя искал, – ответил в капюшон Кенни. – Потом сообразил, что ты в Денвер свалил.

– Не свалил.

Кенни упорно отворачивался, и у Крейга зародилось нехорошее предчувствие.

– А ну-ка иди сюда, – выйдя из машины, он подошёл к Кенни, подцепил того пальцами за подбородок, заставляя приподнять голову, и откинул капюшон. – Кто тебя так?

Под глазом у Кенни наливался здоровый фингал, а нижняя губа была разбита и сильно кровила.

– Никто, – дёрнулся назад Кенни. – Забей.

– Я спросил, кто это сделал, – с нажимом повторил Крейг. – С ребятами в школе подрался?

Кенни, облизнув разбитую губу, помотал головой.

– Это Билл. Уёбок! Отец, когда напивался, обычно дрался с матерью, а нас не трогал, а этот… – Кенни сжал кулаки. – Лучше бы вообще забил до смерти – ходить теперь месяц с синяками.

– Я его убью, – с мрачным видом пообещал Крейг.

– Не стоит, – поёжился Кенни. – Можно к тебе? Мне сейчас домой никак нельзя, а я замёрз, и болит всё.

– Залезай, – Крейг распахнул перед ним дверь машины и, быстро сев за руль, поехал к автомастерской.

Когда они поднялись в квартиру, Крейг принёс из ванной аптечку и, порывшись в ней, вытащил тюбик с мазью.

– Вот. Заживляющая. Хорошо помогает – проверено. Давай обработаю синяк.

Кенни усмехнулся, а затем стянул с себя свитер с футболкой – его спина и бока пестрели ссадинами и ушибами.

– Выбирай любой.

– Я этому уроду руки повырываю, – разозлился Крейг.

– Повырываешь, – согласился Кенни и лёг на диван. – Потом.

Присев рядом, Крейг выдавил на пальцы мазь и осторожно круговыми движениями принялся втирать её в кожу. Кенни дёргался и шипел, когда он надавливал чересчур сильно, и это странным образом возбуждало. Видимо, подсознательно Крейг всё же смирился с тем, что извращенец, и, не удержавшись, медленно провёл ладонью снизу-вверх по позвоночнику Кенни. Тот по-кошачьи выгнулся вслед за лаской, а затем перевернулся. Крейг посмотрел на его закушенную губу, скользнул взглядом ниже, на впалую грудь с острыми сосками и худой живот, Кенни, подсунув большие пальцы под ремень джинсов, стащил их ниже тазовых костей и поёрзал – у него стояло.

Крейг, завороженно протянув руку, погладил Кенни по боку, а затем наклонился и обвёл языком один из синяков. Кенни дёрнулся навстречу, но Крейг, опустив ладонь ему на ключицы, придавил обратно и бросил короткое:

– Лежи.

Кенни послушно замер под его руками, а Крейг принялся покрывать лёгкими поцелуями его живот. Он пересчитывал рёбра Кенни пальцами, гладил его, ласкал, кусал за соски, а затем скользил языком вниз по серединной линии живота и подсовывал его под пуговицу джинсов. Вскоре Кенни уже трясло от перевозбуждения, да и у самого Крейга стояло так, что он опасался за сохранность молнии на штанах.

– Погоди, – нехотя оторвавшись от Кенни, Крейг быстро разделся, оставшись в одних боксерах, и принялся стаскивать джинсы с Кенни. Тот вскинул бёдра, активно помогая, и подрыгал ногами, стряхивая штанины. Ткань его трусов была чуть влажной, Крейг втянул носом пряный запах и провёл языком по материи, чувствуя под ней пульсацию крепко стоявшего члена. Кенни охнул, и Крейг, удобно пристроившись между его ног, принялся покусывать кожу на внутренней стороне бедра. Он постепенно поднимался выше, пока не уткнулся носом в пах, и, оттянув снизу трусы, лизнул мошонку Кенни. Тот проскулил что-то совсем неприличное, и Крейг решил, хватит его мучить. Приспустив трусы Кенни, он провёл большим пальцем по головке, стирая выступившую крупную каплю смазки, а затем, приподнявшись, взглянул на Кенни и сунул палец в рот.

Кенни с распахнутыми сумасшедшими глазами, налипшей на лоб влажной чёлкой и приоткрытыми искусанными губами представлял собой настолько соблазнительную картину, что Крейг подумал, ему хватило бы всего пары движений кулаком, чтобы залить Кенни спермой весь живот. Но пока у него были другие планы, так что он нагнулся и медленно вобрал член в рот. Тот был ещё по-мальчишески тонкий и длинный и, кажется, на языке напоминал леденец – поймав себя на этой мысли, Крейг решил, что он точно извращенец, но в этот момент Кенни запустил пальцы ему в волосы и потянул, словно говоря, не тормози, чувак. Крейг и не стал тормозить – прижав ладонями бёдра Кенни к матрасу, он двинул головой вверх, а затем обратно до упора, пропуская головку в горло.

Теперь Крейг отсасывал со знанием дела, чувствуя, как дрожат мышцы Кенни под пальцами. Самому трахаться хотелось до умопомрачения, и Крейг, подумав, подхватил Кенни и, с лёгкостью перевернув его, поставил на четвереньки. Тот немного истерично взвизгнул, но Крейг мягко погладил его между лопаток, а затем, приспустив трусы Кенни до колен, шепнул:

– Не бойся.

– Я не боюсь, – обернулся через плечо Кенни, но его напряжённая поза говорила об обратном.

Крейг, пробежавшись пальцами по позвонкам, нагнулся и поставил засос на пояснице.

– Придурок, – фыркнул Кенни. Он явно покраснел, потому что алые пятна пошли даже по плечам.

– Я собственник.

– Кажется, это идёт вразрез с твоими случайными перепихами, – пробормотал Кенни.

Крейг потёр начавшую наливаться цветом отметину.

– Просто до этого момента мне ни с кем не хотелось проявлять свои собственнические наклонности.

Кенни ничего не ответил, но Крейгу и не нужны были слова. Сплюнув в ладонь, он растёр слюну ему между ягодиц, а затем прижал член плашмя и начал двигать бёдрами. Кенни что-то пробурчал, явно возражая, но Крейг подсунул руку ему под живот и принялся дрочить в такт.

Кенни вначале ещё кое-как стоял на разъезжавшихся ногах, но затем со стоном рухнул грудью на матрас, пряча лицо в подушке. Прогнувшись, он напрягся и на пальцы Крейга потекло вязкое и горячее. Он несколько раз двинул кулаком по всё ещё твёрдому стволу, а затем сжал ладонями ягодицы Кенни, пачкая их его собственной спермой и усиливая давление между. Чересчур чувствительная головка несколько раз задела тугую дырку, и Крейг, чертыхаясь, кончил.

Плюхнувшись на задницу, он секунд тридцать наблюдал, как белёсые капли растекались по копчику Кенни, а затем стёр их ладонью и звонко шлёпнул его по заднице.

– Тебе бы в душ.

– Лень. – Кенни перевернулся и закинул руки за голову, потягиваясь. – А ты ничего так отсасываешь.

– Уж лучше твоих бывших, – состроил ему рожу Крейг.

– Не зазнавайся, – щёлкнул его по носу Кенни. – Ну как, чувствуешь себя извращенцем.

– Чувствую, что хочу спать, – зевнул Крейг. – Иди-ка ты всё-таки в душ, а я пока разберу постель.

Кенни, послушно поднявшись, скрылся в ванной комнате, а Крейг полез в ящик комода за чистым постельным бельём.

Потом они лежали в кровати, и Крейг обнимал укутанного в одеяло Кенни, от которого пахло чистой кожей и, кажется, немного спермой – хотя последнее, конечно, Крейгу всего лишь казалось.

– Ты ведь больше не будешь от меня бегать? – спросил Кенни.

– Я смирился, – вздохнул Крейг.

Кенни удовлетворённо засопел ему в плечо.

– Если хочешь, можешь здесь жить, – предложил Крейг. – Не хочу, чтобы у тебя были проблемы с Биллом.

– Я подумаю, – Кенни лизнул Крейга в подбородок. – И даже, возможно, соглашусь, если только пообещаешь жить вместе со мной.

– Мелкий манипулятор, – проворчал Крейг.

– Старый извращенец, – в тон ему ответил Кенни и закрыл глаза, так что Крейг позволил себе, пока тот не видит, немного счастливо поулыбаться.

драббл-продолжение

Автор: Тёмная Нимфа
Название: –
Пейринг: Крейг/Кенни
Рейтинг: NC-17
Жанр: ПВП-драббл

За окном кружит снег. В комнате зябко, и Кенни с ещё мокрыми после душа волосами, кутаясь в одеяло, ближе жмётся к Крейгу. Они валяются на разобранном диване, едят пиццу и изредка лениво целуются, слизывая острый томатный соус с губ и пальцев друг друга.

Просто Крейг утром спросил:

– Хочешь пиццу?

– Три, – ответил Кенни. – И весь день не вылезать из постели.

Включённый телевизор шумит на фоне морским прибоем, Крейг совсем убирает звук и стукает Кенни по руке – тот таскает колечки колбасы с его пиццы.

– Не проще было заказать себе «Пепперони»? Зачем попросил «Гавайскую»?

– Хотел ананасов и лета.

– И как? Получил?

Повернувшись к Крейгу, Кенни смотрит на него тем самым взглядом, когда кажется, будто его прозрачные синие глаза наливаются насыщенным цветом, и говорит:

– Трахни меня, Крейг. По-настоящему.

Крейг давится непрожёванным куском и выдаёт:

– Э-э-э…

– Красноречиво, – Кенни, выпутавшись из одеяла, ногой спихивает коробки с пиццей на пол и перекатывается на Крейга.

У него горячие влажные губы и жадный язык. Их поцелуи всегда грязные, со слюной, с засосами, со следами зубов на коже – Крейга это заводит на раз, особенно когда Кенни вот так гортанно стонет и цепляется длинными пальцами ему за плечи.

– Уверен, что хочешь? – выдыхает Крейг.

Вместо ответа Кенни по-кошачьи трётся щекой об его щёку и подставляет шею под укусы.

– Давай, скажи, как ты это сделаешь. Меня заводит твой грязный рот, Такер.

– Не-е-ежно, – смеётся Крейг.

– Придурок, – в отместку Кенни кусает его за плечо, и Крейг дёргается:

– Ах ты…

С лёгкостью перевернув Кенни на спину, он сползает с дивана на пол и, подхватив того под коленями, тянет на себя, так что одеяло собирается гармошкой у Кенни под поясницей.

– Вылижу тебя, – Крейг снимает с него трусы. – Вылижу так, что дырка от слюны хлюпать будет, потом немного растяну и трахну.

Кенни согласно придвигается ближе и ставит ступню Крейгу на плечо. Крейг мажет губами по округлой косточке, а затем разводит руками его ягодицы и легонько постукивает подушечкой большого пальцем по анусу.

– Не передумал?

– Иди на хер, – отзывается Кенни.

Крейг проглатывает замечание про то, что сейчас как раз-таки всё будет наоборот, и скользит языком по промежности, при этом слегка надавливая пальцами на края ануса. Он лижет его то едва касаясь, то с нажимом – по кругу и внутрь. Кенни чуть слышно удивлённо ахает и комкает в пальцах простыню.

Крейг, практически присосавшись ртом к дырке, трахает её напряжённым языком, не жалея слюны, которая тонкой струйкой стекает вниз. Он думает о том, как было бы хорошо усадить Кенни на себя и выебать, поддерживая руками под ягодицы, приподнимая и опуская обратно на ствол – Кенни лёгкий, так что всё получится. Крейгу хотелось бы, чтобы тот кончил задницей, без рук, от одних только ощущений его, Крейга, члена внутри.

Крейг трёт себя ребром ладони поверх трусов, пытаясь немного унять возбуждение, и, приподнявшись, смотрит на Кенни. У того горят щёки и шея, он глядит на Крейга помутневшими глазами и течёт, как девчонка – Крейг стирает с его живота пару капель и идёт за смазкой и презервативом.

Кенни вздрагивает, когда Крейг медленно вставляет в него палец, но затем расслабляется и закрывает глаза. Крейг не спеша растягивает его, разминает изнутри, трёт простату, отчего Кенни на автомате вскидывает бёдра. Разведя пальцы «ножницами», Крейг дует на припухшие края ануса, а затем убирает руки и разрывает упаковку с презервативом.

– Готов?

Кенни молчит, и Крейг медленно толкается в него, дурея от того, как туго входит член. Ему кажется, Кенни горит изнутри, а ещё тому явно не очень приятно, судя по сведённым к переносице бровям. Крейг втискивается полностью и, замерев, собирает пальцами лишнюю смазку с его промежности. Он берёт Кенни за руку, переплетая их пальцы, вымазывая те в тёплом геле, и говорит:

– Подрочи себе, пока я буду тебя трахать, меня это заводит.

Кенни смотрит на него удивлённо, но затем, усмехнувшись, высвобождает ладонь.

Крейг наблюдает, как в кулаке Кенни мелькает головка, а затем медленно тянет член назад. Выйдя почти полностью, он толкается вперёд, а затем снова отстраняется. С каждым разом он поддаёт бёдрами всё резче и резче, постепенно увеличивая темп и силу толчков. Он едва не сгибает Кенни пополам, задирая его задницу, чтобы проезжаться головкой точно по простате. Кенни стонет, кусает губы и рукой сбивается с ритма. Крейг думает, наверное, тот кончит не скоро, но Кенни вдруг выгибает под ним и выплёскивается себе на живот.

– Ч-ч-чёрт, – Крейг выходит из него и с щелчком стягивает презерватив. Он дрочит себе, глядя на растраханный анус Кенни, затем окунает пальцы в его сперму и, всё-таки не удержавшись, вставляет два в него.

Кенни морщится, но молча терпит, пока Крейг трогает его внутри, где горячо и скользко от смазки. Крейг надеется, что вечером можно будет развести Кенни на неспешный глубокий минет, и кончает с мыслями об этом.

Плюхнувшись на диван, он пытается отдышаться, и Кенни улыбается ему.

– Ну как? – интересуется Крейг.

– Задница болит, – пожимает плечами Кенни. – Но так-то вроде бы всё ничего.

– Без фейерверков? – уточняет Крейг.

– Ты придурок, Такер, – качает головой Кенни и утыкается носом ему в бедро.

@темы: Фанфики