04.12.2014 в 23:44

Пишет  Тёмная Нимфа:

Кажется, кое-кто влюбился, кренни, NC-17

Так, для тех, кто это всё-таки читает, имейте в виду, мой пейринг - канон

Автор: Тёмная Нимфа
Название: Кажется, кое-кто влюбился
Фандом: Южнопарковщина
Пейринг: Крейг/Кенни
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, ПВП с околосюжетом
Размер: ~ 3 000 слов
Саммари: автору кажется, что Крейг немножко влюбился

Кажется, кое-кто влюбился

Крейг злится. Он сидит, смотрит на Кенни, который последние полчаса только и делает, что громко чавкает жвачкой и раскачивается на стуле, ловко балансируя на задних ножках, и да, злится. А, впрочем, нет, бросьте, Крейг не злится. Крейг просто в ярости.

– Не пойму, – почти шипит он, – зачем ты сам напросился делать доклад со мной, если всю неделю приходишь сюда и попросту плюёшь в потолок?

Поставив стул ровно, Кенни складывает руки на столе, как прилежный ученик.

– Не хотел быть в паре с Картманом. Жиртрест обычно валяется на кровати и жрёт сырные шарики.

– А ты сейчас чем лучше? – вкрадчиво интересуется Крейг.

Кенни с задумчивым видом выдувает большой пузырь, который лопается с громким хлопком, слизывает с губ жвачку и пожимает плечами.

– Я свою половину доклада сделал.

– Это не тянет даже на десятую часть, – вполне справедливо возражает Крейг.

– Ой, да уймись ты, – морщится Кенни. – Мы в выпускном классе, и всем насрать на предпосылки Второй Мировой Войны в Европе, главное, чтобы мы хорошо написали итоговое тестирование. Не будь занудой, Такер. Вот уж никогда бы не подумал, что ты такой заучка.

– Я не зануда и не заучка, – вспыхивает Крейг. – Просто мне надоело ежедневно лицезреть твою наглую морду в моей комнате, и я хочу уже побыстрее доделать этот дурацкий доклад, чтобы избавиться от тебя.

Кенни, растянув языком жвачку, явно намеревается что-то ответить, но потом всё-таки утыкается в учебник. Крейг чувствует мрачную удовлетворённость и тоже собирается вернуться к учёбе, но теперь говнюк Кенни прочно занимает все его мысли. По непонятной причине он уже давно раздражает Крейга, причём Крейг употребляет это слово не в негативном значении – просто он странно реагирует на Кенни. Просто. Реагирует. И уж точно доклад тут совершенно ни при чём, потому что Крейг действительно не заучка, а свою законную «В» с двумя жирными минусами они и так получат – большего Крейгу и не нужно – так что он решительно не понимает, в чём дело.

Крейг отнюдь не склонен к ковырянию в себе, анализу чувств, рефлексии и прочему бреду, но по всему выходит, что Кенни ему попросту нравится. Это странно, а может, и нет, ведь в их пусть и захудалом городишке терпимо относятся к таким вещам, да и Кенни вроде как симпатичный. Не то, чтобы Крейг когда-нибудь оценивал внешность своих одноклассников, но однажды он подслушал разговор Бебе и Ред, которые обсуждали парней. Ред тогда сказала, что Кенни похож на ангелочка. Крейг ещё ни разу не видел ангелочков, которые бы пили, курили и настолько грязно ругались, как Кенни, но он уверен, девчонки бы бегали за ним, не будь Кенни из самой нищей семьи Саус Парка.

К слову сказать, тогда же Бебе назвала Крейга унылым типом с вечно кислой миной, но Крейгу плевать на слова девчонок. Да и сами девчонки его не интересуют, потому что всё, что занимает Крейга в данный момент – это Кенни, который явно только для вида расфокусированным взглядом пялится в учебник. Лёгкая светлая чёлка падает ему на глаза, и Кенни, смешно выпятив нижнюю губу, сдувает ту. Губы у него обветренные, с трещинкой в уголке рта, и Кенни периодически почёсывает ранку зубами, подцепляя запёкшуюся корочку.

Крейг тяжело вздыхает, и в этот момент Кенни поднимает взгляд на него.

– Ну, и что ты пялишься?

– Слежу, чтобы ты делал доклад.

– За собой лучше следи.

– А ты не указывай мне, что делать.

Кенни закатывает глаза.

– Как же с тобой скучно, Такер. Уж лучше бы я сейчас сидел и слушал бред Картмана про захват мирового господства, истребление всех евреев и китайцев и порабощение Кайла. Или зависал бы со Стеном и Кайлом, и мы…

– Нашли бы очередное сомнительное приключение на ваши задницы, – перебивает его потерявший терпение Крейг.

– Типа того, – Кенни тягуче-плавным, ленивым движением поднимается со стула и, запрокинув руки за голову, потягивается.

Его поношенный свитер задирается, и перед глазами Крейга маячит округлая впадинка пупка.

– Короче, Такер, я домой сваливаю.

– Ещё чего!

– Счастливо, – игнорирует его возмущение Кенни.

– Сядь, я сказал, – рявкает Крейг.

Кенни громко фыркает, показывает ему средний палец и, развернувшись, идёт к двери.

Этого уж Крейг никак не может стерпеть, потому что никто не имеет права посылать его фирменным жестом в собственном доме. Ну, если только отец, мать и иногда сестра, но никак же не обсосок Кенни. Вскочив, Крейг в два шага оказывается за ним и, схватив за шкирку, толкает вперёд, прикладывая грудью об дверь. Он заносит сжатый кулак, но не бьёт, потому что Кенни не сопротивляется. И хотя сейчас Крейгу виден лишь белобрысый затылок, ему почему-то кажется, что Кенни ухмыляется.

Крейг встряхивает его, как щенка, но Кенни снова не реагирует, и Крейг вдруг понимает, что они стоят слишком близко друг от друга. Злость испаряется, Крейг выдыхает, расслабляется и практически распластывается по телу Кенни. А тот всё молчит, и Крейг, опустив взгляд, смотрит на виднеющуюся между поясом широких, держащихся на тазовых костях, джинсов и краем свитера поясницу, на бледной коже которой виднеется пожелтевший синяк. Крейг зачем-то трогает его пальцами, надавливает, и Кенни всё-таки шипит сквозь зубы.

Пожалуй, Крейг удивлён. Отпустив ворот свитера, он обхватывает Кенни за впалую грудь, и чувствует, как чужое сердце заполошно стучит в ладони. В полной тишине спальни раздаётся лишь звук учащённого дыхания – до Крейга не сразу доходит, что это дышит он сам. В соседней комнате сестра громко болтает с кем-то по телефону, на кухне мать, напевая, готовит ужин, из гостиной доносятся звуки телевизионного матча – Бронкос играют с Массачусетскими Патриотами – Крейг протягивает свободную руку и поворачивает задвижку на двери. В ту же секунду ему кажется, что щелчок замка оружейным выстрелом разносится по дому, и через пару минут в его спальню сбегутся все родственники, но сестра заливисто смеётся за стенкой, подвыпивший отец грязно материт квотербеков Патриотов, а на кухне весело скворчат на сковороде котлеты.

Закинув руку за спину, Кенни тянет с себя свитер и, сняв, швыряет на пол. Повернув голову, он насмешливо косит глазом из-под чёлки.

– Сказал «а», Такер, говори и «б». Ты хоть знаешь, что дальше-то нужно делать?

– Знаю, – огрызается Крейг и просовывает бедро Кенни между ног.

Тот, в свою очередь прогнувшись в пояснице, потирается задницей об его пах и наклоняет голову, так что округлые позвонки выпирают подобно шипам на хребтах доисторических млекопитающих – Крейг однажды видел таких в музее Денвера. Он на пробу прикусывает одну округлую кость и с какой-то детской восторженностью трогает лопатки, напоминающие обрубки крыльев. Кенни под его руками пластичный, худой, обманчиво-хрупкий – Крейг знает, захоти тот вырваться, подраться, ещё не известно, кто выйдет победителем. Кенни знает много грязных уличных приёмов, да и не тощий он, а жилистый, вёрткий, как уж в траве. Но сейчас от мнимой покорности Кенни у Крейга рвёт крышу, и он, вцепившись ему в волосы, заставляет запрокинуть голову и жёстко целует. Кенни отвечает с не меньшим энтузиазмом, но всё же позволяет вести, постанывая Крейгу в рот, и нет возможности от него оторваться.

На грани сознания проскальзывает мысль, что так не удобно, что в двух шагах стоит кровать, но есть что-то запредельное в том, как Крейг сейчас вжимает Кенни в рассохшуюся дверь собственной спальни, поэтому он просто просовывает руку вперёд и расстёгивает его джинсы. Подсунув большие пальцы под резинку трусов, Крейг тянет их вниз вместе с джинсами, спускает к щиколоткам и, наступив, помогает Кенни вышагнуть из штанин. Теперь тот, если не считать носков, абсолютно голый, в то время как Крейг всё ещё полностью одет. Он облизывает шею Кенни, оставляя на коже влажные, поблёскивающие в тусклом свете лампы, полосы, и, пинком отшвырнув джинсы в сторону, хлопает Кенни по внутренней стороне бедра, заставляя шире расставить ноги.

Кенни подчиняется, и Крейг на сухую трёт его пальцами между ягодиц, плашмя давит подушечками на тугую дырку, и Кенни слабо охает.

– Тихо, тихо, – у Крейга от желания и нереальности всего происходящего кружится голова и он неловко дёргает собачку молнии на ширинке собственных джинсов, облегчая давление, а Кенни ёрзает под ним, подгоняя насмешливым:

– Поторопись, Такер, не то я кончу, трахая твою дверь.

В отместку Крейг, сплюнув на пальцы, вставляет ему сразу два, правда всего на одну фалангу – по слюне идёт туго, и Кенни, судя по напрягшимся плечам, явно неприятно. Крейг притормаживает и уже не спеша растягивает его. Кенни расслабляется, а когда Крейг начинает дрочить ему, уже самостоятельно насаживается на пальцы.

– У меня резинки в заднем кармане джинсов, – шепчет он, и Крейг кивает самому себе.

Когда он вставляет Кенни, то дуреет от ощущения, какой же тот тугой – Крейг буквально натягивает Кенни на член, держа за тазовые кости. Он трахает его, вколачивая в дверь, и Кенни материться в голос, так что приходится зажать ему рот ладонью. Кенни попеременно то облизывает её, слюнявя кожу, то пытается укусить.

– Мать твою, – Крейг тянет его зубами за мочку уха; джинсы он удосужился лишь приспустить, так что ремень теперь режет под ягодицами, дыханием сбивается от резких движений.

Когда Кенни кончает, с глухим стоном откидываясь назад и вжимаясь спиной Крейгу в грудь, то Крейга утягивает в оргазм вместе с ним.

Потом некоторое время они, шалые, сидят на полу и пытаются отдышаться. Кенни, первым подтянув к себе разбросанную вокруг одежду, быстро натягивает её, прочёсывает пятернёй взлохмаченные волосы и говорит нравоучительным тоном:

– Видишь, Такер, и подготовка к докладу может быть интересной.

Крейг, молча стянув презерватив, поправляет джинсы и застёгивает молнию.

– Ну, бывай, – махнув рукой, Кенни отпирает дверь и уходит, а Крейг растеряно смотрит ему вслед.

***

На следующий день Крейг натыкается на Кенни у школьного крыльца. Тот, наплевав на правила, потягивает сигарету и слушает разглагольствования Картмана о мировом заговоре жидомассонов. Рядом стоят не выспавшийся Стен и красный от злости Кайл. Кенни мажет по Крейгу равнодушным взглядом и даже не удосуживается кивнуть в знак приветствия. Ну, и не очень-то хотелось! Крейг, засунув руки в карманы, проходит мимо, задев Картмана плечом. В ответ на его «уёбок» он, не оборачиваясь, показывает Картману средний палец и пинком открывает школьную дверь.

Весь день Крейг замечает за собой, что пялится на Кенни, но тот явно не замечает его, увлечённо занимаясь своими делами. Крейга это бесит, хотя с чего бы? В конце концов он же не трепетная обманутая девица. И, если уж на то пошло, то это Крейг трахнул Кенни, а не наоборот, так что ему вообще грех жаловаться. Но под рёбрами у Крейга будто засела заноза, которая колет и мешает, и он не знает, что должен сделать в сложившейся ситуации.

Впереди выходные, и Крейг мается два дня. Он в одиночестве доделывает доклад, матеря Кенни последними словами, и в понедельник приходит в школу совсем разбитым. На большой перемене он смотрит, как Кенни с жадностью поедает сандвич, и думает, что им, наверное, нужно поговорить.

Можно просто подвалить к Кенни, стрельнуть сигарету и между делом произнести: «Может, повторим?» Или намекнуть, мол, у меня сегодня предки сваливают на заседание литературного кружка, так что никто не услышит, как громко ты стонешь. Но Крейг почему-то отчаянно боится, что ляпнет какую-нибудь глупость на вроде: «Знаешь, Кенни, мне пришлось стирать твою сперму с двери футболкой. Потом я закинул её под кровать, а вчера, перед тем, как сунуть в стиральную машину, подрочил на неё». Нет, такого Кенни точно знать не следует, поэтому Крейг заедает свой порыв безвкусной остывшей пиццей и неимоверным усилием воли заставляет себя не пялиться так откровенно на Кенни.

На последнем уроке класс делает доклады. Кенни неплохо справляется со своей частью, и мистер Гаррисон ставит им «В». Кажется, он доволен, так что Крейг надеется, что они с Кенни снова окажутся в паре, когда начнут раздавать новые темы докладов.

Крейг настолько уверяет себя, что его поставят в пару с Кенни, что едва не наворачивается со стула, когда мистер Гаррисон зачитывает фамилии Донаван-Маккормик. Крейг ошарашенно глядит на Клайда – тот явно недоволен таким положением вещей – и переводит взгляд на Кенни, который старательно выцарапывает что-то ручкой на парте и вообще не обращает на происходящее внимание.

В итоге сам Крейг остаётся без пары, за что мистер Гаррисон, покачав головой, разрешает ему выбрать любую тему для доклада. Крейг вытаскивает бумажку с первой попавшейся и сваливает из класса.

В автобусе Крейг плюхается на заднее сидение, и тут к нему подсаживается Клайд.

– Я надеялся делать доклад с Бебе, а не с этим придурком, – зло произносит он.

Крейг кивает – ему знакомо понятие разбитых ожиданий. Из всего недовольного монолога Клайда он слышит только «Маккормик… Маккормик… Маккормик…», а потом Клайд неожиданно спрашивает:

– Ну, и как он тебе?

– Что? – поворачивается к нему Крейг. – В каком смысле «как»?

Клайд подвисает, хлопая ресницами, и до Крейга запоздало доходит, что тот имел в виду совместное написание доклада.

– Обсосок он, – бросает Крейг и, протиснувшись мимо Клайда, выходит на две остановки раньше.

***

В четверг после уроков Крейг наблюдает за тем, как Клайд предлагает Кенни пойти к нему, чтобы позаниматься. Крейгу интересно, всегда ли подготовка к докладам заканчивается у Кенни сексом, но он естественно помалкивает.

Пока они все вместе едут в школьном автобусе домой, Крейг размышляет, окажись Клайд в его ситуации, нашёл бы он способ подвалить к Кенни. Наверняка просто подошёл бы к нему и сказал это своё коронное: «Привет, детка». Хотя, может, Кенни и не повёлся бы. Наверняка не повёлся бы! Некоторое время Крейг со злорадством думает о том, что Кенни послал бы Клайда, а потом смотрит на маячащие впереди светлую и каштановую макушки и снова скисает.

Дома Крейг пытается готовиться к докладу, но вместо этого вспоминает, что у Кенни под правой лопаткой три маленькие родинки – интересно, заметит ли их Клайд? От нечего делать Крейг берёт сотовый и пишет ему сообщение.

«Как дела?»

Ответ приходит минут через пять.

«Норм. Занимаемся».

Крейг едва удерживает себя от того, чтобы спросить, чем они там занимаются, и вместо этого набирает:

«Может, прошвырнёмся вечером?»

Телефон не пищит ответным смс так долго, что Крейг даже проверяет, отправилось ли его. Наконец приходит:

«Прости, я занят, обещал помочь предкам. Плюс не знаю, сколько просижу с Маккормиком. Этот хер ничего не делает».

«Козёл», – пишет Крейг, имея в виду вовсе не Кенни.

Клайд не утруждает себя ответом.

Крейг ещё с полчаса пытается вчитаться в изложенный в учебнике материал, но потом бросает это гиблое дело и сваливает на улицу. Он долго блуждает по плохо освещённым улицам, размышляя, уместно ли сейчас будет завалиться к Клайду. В конце концов он естественно идёт домой.

Крейг уже поворачивает на дорожку к гаражу, когда вдруг замечает вдалеке рыжее пятно – сомнений быть не может, это Кенни зябко кутается в парку. Крейг притормаживает у почтового ящика и ждёт, когда Кенни поравняется с ним.

– Ну, привет.

Кенни глядит чуть удивлённо.

– Так здоровались вроде сегодня? – он довольно улыбается, и Крейг вспыхивает, как спичка.

– Идём, – он дёргает Кенни за парку, – поговорить надо.

– Ну, идём, – усмехается Кенни.

Он раздевается в прихожей, и Крейг, кивнув в сторону лестницы, пропускает его вперёд. Кенни легко поднимается по ступенькам, а Крейг тащится за ним и отстранённо думает, что наверняка джинсы Кенни носил раньше старший брат – слишком уж свободно они болтаются на узких бёдрах.

Когда они проходят в комнату, Крейг тщательно запирает дверь и разворачивается к Кенни, который стоит посередине с независимым видом, засунув руки в карманы.

– Как доклад с Клайдом? – желчно интересуется Крейг. – Было веселее, чем со мной.

– Гораздо, – ухмыляется Кенни.

Крейг сжимает и разжимает кулаки, и Кенни скалится:

– Давай, Такер, спроси. У тебя вопрос на лбу словно написан.

– Ты с ним трахался? – выдавливает Крейг.

– А вот это, Такер, – спокойно произносит Кенни, – не твоё собачье дело. Усёк? Не веди себя, как ревнивая жёнушка или брошенная барышня.

Крейг бьёт раньше, чем успевает подумать – просто в следующую секунду его кулак летит Кенни в скулу, и тот, явно не ожидая этого, отшатнувшись, падает на пол.

– Сука ты! – Крейг наваливается сверху, придавливая корпусом, перехватывает правую руку Кенни и давит предплечьем на горло.

Кенни пару раз моргает, а затем начинает хохотать. Он смеётся, запрокинув голову, и Крейг в растерянности смотрит, как под его рукой подрагивает острый кадык.

– Не хочешь говорить – сам проверю, – рычит он, дёргая ремень, на джинсах Кенни, а тот, всё ещё посмеиваясь, безропотно позволяет раздеть себя.

Крейг с силой разводит его бёдра и, ревностно оглядывая чистую кожу, лезет пальцами между ягодиц – входит с трудом. От облегчения Крейг прижимается губами к округлому колену, а затем спускается ниже, оставляя засосы на внутренней стороне бедра – Кенни вздрагивает и всхлипывает в ответ на каждый. Когда Крейг доходит до паха, Кенни ловит в ладони его лицо и заставляет приподнять голову.

– Придурок ты, Такер, мог бы просто сказать.

Крейг хмурится, потому что, ну, может, он и вправду ступил, а Кенни между тем ёрзает под ним и замечает.

– Слушай, я не очень люблю, когда мне кулак в задницу засовывают.

Крейг в отместку сгибает пальцы, и Кенни давится словами. Крейг, всё ещё злясь, растягивает его небрежно, торопиться, нагибается и лижет чуть припухшую кожу, суёт язык между разведёнными «ножницами» пальцами.

– Фу, Такер, – ахает Кенни.

– Презервативы есть?

– Откуда? Я же шёл к Клайду заниматься.

Это звучит почти грёбаным признанием, и Крейг глупо улыбается. Он соображает, есть ли резинки у него самого – кажется, валялись где-то в ящике.

– Лежи тут, – командует Крейг, поднимается и, вытряхивая себя из джинсов, на одной ноге скачет к письменному столу – презервативы обнаруживаются под учебником математики.

– Может, займёмся этим на кровати, – потягивается Кенни.

– В следующий раз, – Крейг надрывает упаковку и ловко раскатывает латекс по члену.

– Смотри колени не сотри, – ехидничает Кенни.

– Не волнуйся, – Крейг закидывает его ногу себе на плечо и, сплюнув в ладонь, растирает слюну Кенни по промежности. Хорошо хоть резинка специальная, с жирной смазкой.

Крейг поглаживает Кенни низ живота, пока вставляет ему до конца, и тот вскидывает бёдра навстречу. Они трахаются, как кролики, и Крейг возит Кенни по жёсткому ворсу ковра, ссаживая не только собственные колени, но и кожу на его спине. Впрочем, Кенни явно не обращает на это внимания, надрачивая ствол под самой головкой. Когда он кончает, забрызгав спермой живот и грудь, Крейг вытаскивает член, снимает презерватив и доводит себя до оргазма кулаком, глядя на белёсые потёки на худом теле под ним.

Потом они всё-таки перебираются на кровать. Кенни ёжится и кутается в плед, а Крейг обнимает его и для верности закидывает сверху ногу.

– Кажется, кое-кто влюбился, – довольно тянет Кенни.

Крейг отвешивает ему подзатыльник.

– Это ты про себя что ли?

– Вот ещё, – Кенни задирает подбородок – весьма удачно, потому что так целоваться гораздо удобнее.

@темы: Фанфики

---

13.06.2015 в 15:31

Пишет  Тёмная Нимфа:

Десять лет не спустя, кренни, NC-17
старый-старый фик

Автор: Тёмная Нимфа
Название: Десять лет не спустя
Фандом: Южнопарковщина
Пейринг: Крейг/Кенни
Рейтинг: NC-17
Жанр: романс, сомнительный сюжет ради ПВП
Размер: ~ 6 000 слов
Саммари: однажды Кенни умер на десять лет

Это началось внезапно. Ну, то есть внезапно для самого Крейга. Просто однажды он решил прогулять математику. И Кенни тоже решил.

Они столкнулись на стадионе. Крейг достал пачку и закурил, а Кенни топтался рядом, мял в пальцах фильтр и чему-то улыбался. На дворе стояла ранняя весна, но снег уже начал подтаивать, от школы доносился звон капели, а под трибуны, где Крейг с Кенни спрятались, проникали острые тёплые лучи. Кенни, морщась на солнце, снял капюшон, откинул чёлку со лба и, сунув сигарету за ухо, развернулся к Крейгу.

– Ты чего, чел? – спросил Крейг, выдыхая дым.

Кенни быстро облизнулся, а затем, привстав на цыпочки, потянулся вперёд и поцеловал его. От неожиданности Крейг отшатнулся, но впечатался спиной в опору и замер – отступать вроде как было некуда. А Кенни так и стоял на приличном расстоянии, лишь для удобства, чтобы не упасть, упирался ладонями ему в грудь и продолжил прихватывать губами то нижнюю губу Крейга, то верхнюю. По идее Крейг должен был бы съездить Кенни по морде, но вместо этого он почему-то испугался, что прожжёт ему парку сигаретой, и щелчком отшвырнул окурок в грязный снег.

Кенни отстранился, переводя дыхание, и внимательно взглянул на Крейга, явно наблюдая за его реакцией.

– Слушай, ты…ты… – рассеянно произнёс Крейг, – в общем, если с кем-то поспорил, то шутка не смешная. Вот.

Кенни свёл к переносице тонкие светлые брови.

– Ни с кем я не поспорил, ты мне просто нравишься, – и, решительно шагнув вперёд, он снова поцеловал Крейга.

Крейг в замешательстве смотрел на его подрагивавшие ресницы, на волосы, которые трепал порывистый весенний ветер; Кенни легонько стукнул его ладонью, и Крейг приоткрыл губы, впуская настойчивый язык в рот.

Это был первый настоящий поцелуй Крейга. Поцелуи с девчонками во время игры в бутылочку – не в счёт, потому что они всегда казались ему неловкими, пресными и слюнявыми. Видимо, не зря он с десяти лет считал всех без исключения девиц вонючими уродинами. Целоваться же с Кенни было идеально, и Крейг уверенно обнял его, удобнее наклоняя голову. Кенни, застонав, прижался к нему плотнее, притираясь пахом к бедру, но тут они оба вздрогнули и отшатнулись друг от друга.

У Кенни чуть припухли обычно тонкие губы и заалели скулы; Крейг чувствовал, как горят щёки. Он посмотрел на Кенни, который, смутившись, прятал взгляд, и неожиданно для себя предложил:

– Мне родаки новую стрелялку для приставки подарили. Хочешь заценить?

– Конечно, хочу, – ухмыльнулся Кенни.

– Тогда забьём на уроки? – приподнял бровь Крейг.

– В жопу уроки, – согласился Кенни.

Вот так всё и началось. Не то чтобы они стали по-настоящему встречаться, ходить по школьным коридорам, держась за ручки, и проводить всё свободное время вместе – просто между ними определённо что-то было. Чаще всего Кенни продолжал зависать со своими ненормальными друзьями, периодически вляпываясь в очередные неприятности, но иногда они двумя компаниями собирались на баскетбольной площадке или заваливались в КФС. В такие дни Кенни утаскивал Крейга в какой-нибудь неприметный переулок, и они целовались до тех пор, пока губы не начинали саднить, а в джинсах становилось тесно.

Раз в неделю, когда родители Крейга уходили на очередное собрание глупого литературного кружка, Кенни приходил к нему, и под видом выполнения домашнего задания они валялись на кровати, слушали один плеер на двоих и стреляли в потолок попкорном.

На шестнадцатилетие Клайда отец закатил ему грандиозную вечеринку в стиле тупых идиоток с МТВ. Не обошлось, конечно, без выпивки. Впрочем, мистер Донован, стремясь показать, что доверяет сыну и его друзьям, сам закупил пиво на всю компанию. Крейга тогда унесло с одной бутылки. Стремясь сбежать от всеобщего шума и веселья, он нашёл Кенни, который точно выпил больше, но выглядел трезвее, и потащил его на чердак. Там у Клайда было что-то вроде секретного убежища, в котором они играли с Токеном и Твиком ещё в средней школе. Крейг абсолютно без задней мысли хотел всего-навсего показать Кенни это место, но две минуты спустя они уже вовсю целовались, пристроившись на старых пыльных коробках.

Крейг кусал податливые губы Кенни, посасывал, слизывал с них вкус алкоголя. Забравшись пальцами ему под футболку, он поглаживал бока и впалый живот. В какой-то момент Кенни отстранился и, надавив ладонями Крейгу на грудь, заставил его откинуться назад и опереться на локти. Крейг не сразу сообразил, что происходит, а Кенни, ловко расправившись с болтами на его джинсах, уже стягивал их вместе с трусами.

– Погоди, – Крейг испуганно тронул его за острое плечо, но Кенни нырнул вниз и неловко насадился ртом на его член – головка, мазнув по зубам, уперлась в щёку, и Крейг зашипел.

– Прости, – смутился Кенни, и уже аккуратнее взял в рот.

Он сосал старательно, втягивая щёки и шумно дыша носом. У Крейга не было ровным счётом никакого опыта в этом вопросе, но то, что Кенни вытворял ртом и губами, было потрясающим. У Крейга едва сердце из груди не выскочило от переизбытка адреналина в крови. Никакое удовольствие от дрочки по утрам в душе не шло в сравнение с тем, что он испытывал сейчас. Крейг завороженно смотрел, как по его члену двигались покрасневшие влажные губы, и одной только этой картинки хватило бы, чтобы кончить.

Крейг потянул Кенни за волосы, предупреждая, но тот не отстранился, напротив, насадился глубже, и Крейг шлёпнулся спиной на коробки, ловя перед глазами звёзды. Кенни, нависнув над ним, утирал рот и довольно улыбался.

Крейг дёрнул его на себя, опрокидывая, промахнувшись, поцеловал в подбородок, а затем перевернул, подминая под себя. Оказать ответную услугу ртом он не решился – не брезговал, а просто постеснялся, потому что плохо представлял, что нужно делать, а Кенни, судя по количеству подружек, было с кем сравнивать. Так что Крейг, неудобно вывернув запястье, сунул ладонь Кенни под ремень джинсов, сжал твёрдый ствол поверх ткани трусов и задвигал рукой. Он скорее мял член, нежели нормально дрочил, но Кенни всхлипывал и поддавал бёдрами вверх, так что, видимо, ему было приятно. Он так и кончил себе в трусы, и Крейг, пожалуй, даже был горд собой.

Минут пятнадцать они ещё лениво целовались, а затем, выкурив сигарету, вернулись на вечеринку. Веселье там было в самом разгаре. Кенни, подмигнув Крейгу, пошёл к Картману, который зажимал Кайла в углу дивана и, судя по всему, в красках рассказывал, как он его ненавидел, Стен танцевал с Венди, Клайд отплясывал на столе с Бебе, периодически поливая её футболку пивом; Токен сунул Крейгу в руку початую бутылку и хлопнул его по плечу. Крейг в ответ улыбнулся и вдруг почувствовал себя абсолютно счастливым. Это было странное, непривычное, но очень приятное чувство.

А на следующий день Кенни умер. Кажется, его сбила машина.

Вначале на это никто не обратил внимания – Кенни умирал с незавидным постоянством, но через день-два, максимум неделю снова появлялся в школе и как ни в чём не бывало занимал своё место – но на этот раз Кенни не ожил ни через неделю, ни через две, ни даже через месяц, и вот тогда все заволновались.

Каждое утро, когда школьный автобус тормозил на остановке, где обычно его ждала неизменная четвёрка, Крейг приподнимался со своего сидения и ждал. Вначале в салон вваливался Картман, за ним с растерянным видом заходил Стен, последним поднимался Кайл, который всегда мазал виноватым взглядом по Крейгу. Наверное, он догадался, что между ним и Кенни что-то было, а может, просто сам Кенни рассказал ему об этом – Крейгу было плевать, он не нуждался ни в чьей жалости, поэтому плюхался обратно на сидение и надвигал шапку на самые глаза.

В конце концов все смирились, что Кенни умер навсегда. Все, кроме Крейга. Ему было плохо, впрочем, Крейг подозревал, что могло оказаться гораздо хуже, не надейся он на то, что однажды Кенни вернётся. А так чувства лишь выветривались, оставляя приятные воспоминания и странную щемящую тоску по тому, что могло бы случиться, но не случилось. В глубине души Крейг знал, что Кенни вернётся, а может, это был защитный механизм психики – наверняка об этом следовало поговорить с мистером Маки, но Крейг считал его дерьмовым психологом.

В любом случае, когда весь класс после выпускного вечера пошёл на могилу Кенни, Крейг остался дома. И напился. Но ему было простительно.

А потом всё завертелось: Клайда отец отправил учиться в какую-то крутую бизнес-школу, Токен уехал в Гарвард, Стен и Венди поступили в Стэнфорд – Венди – сама, а Стен получил спортивную стипендию – Кайл укатил в Йель, а Картман отправился за ним – не учиться, нет, просто открыл собственное дело и уже через полгода заработал десять миллионов долларов – Джимми перебрался в Нью-Йорк, где у него было собственное шоу на телевидении, Тимми занялся перевозками…

Крейг остался в Саус Парке. Ну, должен же был хоть кто-то остаться. Хорошим учеником он не слыл никогда, выдающихся способностей не имел, а денег у родителей хватило бы только на обучение одного ребёнка, поэтому Крейг решил, пусть образование получит сестра, а он как-нибудь и так проживёт, и устроился работать в автомастерскую. Оказалось, что руки у него росли откуда надо, поэтому вскоре большинство клиентов стало требовать, чтобы их машинами занимался «мальчишка Такер», а Крейг и не был против.

Жизнь потекла своим чередом: Крейг добросовестно работал, откладывал щедрые чаевые, рано ложился спать и рано же вставал. По субботам он ездил в Денвер прошвырнуться по барам и снять себе парня на раз. Он ни с кем не встречался, довольствуясь нетрезвым отсосом в кабинке туалета под грохот басов с танцпола или быстрым перепихом в грязном закоулке у клуба. Под утро он возвращался домой, отсыпался и в понедельник шёл на работу – всё размеренно и спокойно, именно так, как Крейг любил.

Умница сестра, окончив школу, поступила в академию искусств – Крейг добавил ей денег на обучение. Через год родители развелись, а Крейг к тому времени уже уволился и открыл собственную автомастерскую в доках. Вначале, конечно, пришлось демпинговать по ценам, но вскоре постоянные клиенты подтянулись, и дело пошло на лад.

Крейг чинил машины, вёл бухгалтерию и продолжал жить в доме родителей, в своей детской, только снял со стен плакаты с Красным Гонщиком, да собрал в большую картонную коробку все игрушки, фигурки любимых героев и музыкальные диски. Коробка отправилась на чердак вместе с воспоминаниями, а Крейг с чувством неудовлетворения – на диван в гостиной. Вообще-то, он мог жить в квартирке, располагавшейся над автомастерской, но Крейг говорил себе, что не хочет оставлять одну сильно сдавшую после развода мать. На самом же деле, Крейг попросту не любил перемены, ведь всё и так было хорошо, и он вроде бы чувствовал себя почти счастливым.

***

В тот вечер Крейг заковырялся у почтового ящика – вытаскивал из стопки счетов рекламные листовки. Телефон запищал сигналом напоминания, и Крейг, выудив его из кармана, нахмурился – день рождения Клайда, а он и забыл. Дата была некруглая – двадцать шесть лет – но Крейг всё же ткнул кнопку вызова и поднёс телефон к уху. Через долгие девять гудков раздался знакомый голос.

– А-а-а, Такер, говнюк, я уж думал, ты забыл про лучшего друга.

– Разве бы я мог, – хмыкнул Крейг. – Поздравляю, чувак. Желаю, чтобы у тебя всё было и побольше, процветания бизнесу и все дела.

– Спасибо, – на линии были помехи. – Слушай, ты прости, но мы тут на яхте в… в… где-то в море, короче, и связь плохая. Ещё раз спасибо за поздравления, я перезвоню через недельку, как вернусь. Бебе шлёт тебе привет. Бывай. – И Клайд повесил трубку.

– И Бебе привет, – машинально отозвался Крейг.

Окончив бизнес-школу, Клайд раскрутил дело отца, да так что теперь в большинстве крупных городов были обувные магазины «Донаван и сын». Он так и продолжал встречаться с Бебе – они были вместе со средней школы и в итоге поженились, правда, придерживались свободных отношений, поэтому Крейг до конца не определился, считать ли их пару милой или отвратительной.

Однажды, пару лет назад, когда Донованы приезжали навестить родителей Бебе, они позвали к себе Крейга, знатно напились, и Клайд вдруг предложил:

– Знаешь, чел, ты нравишься Бебе, хочешь, трахнем её вдвоём?

Крейг нахмурился.

– Исходя из моей ориентации, скорее мы с Бебе вдвоём трахнем тебя.

Моментально протрезвевший Клайд нервно захихикал вслед за от души хохотавшей Бебе, и Крейг тогда был очень рад, что всё удалось свести к шутке. Всё-таки они с Клайдом, как не крути, были лучшими друзьями.

Крейг убрал телефон в карман и, смяв в кулаке рекламные листовки, повернулся было к дому, как вдруг в конце улицы увидел быстро приближавшуюся фигуру в оранжевой парке и наглухо завязанном капюшоне – как бы банально это не звучало, но сердце пропустило пару ударов.

«Бред, – подумал Крейг. – Это не может быть Кенни. Уже не теперь. Чёрт, да мало ли в Саус Парке парней, которые носят парки? Сейчас он поравняется со мной, и я пойму, что ошибся. Надо идти в дом, а не стоять столбом на холоде. Где-то в кармане ключи…»

Парень откинул капюшон, ветер взметнул светлые волосы, и рекламные листовки выпали из ослабевших пальцев Крейга.

– Кенни! – крикнул он, и парень бросился к нему, но приблизившись, резко затормозил, будто налетел на невидимую стену.

– Крейг, – шепнул он, и Крейг уставился в такие знакомые, сейчас испуганно-распахнутые синие глаза.

Протянув руку, Кенни провёл кончиками пальцев ему по щеке.

– Колючий, – улыбнулся он, а потом вдруг расхохотался, оседая на асфальт.

– Кенни, – вздёрнув его за шкирку, Крейг потряс Кенни, как щенка.

Тот внезапно оказался лёгким, и до Крейга вдруг дошло, что Кенни лёгким остался – Крейг стал гораздо сильнее.

– А ну-ка пошли, – он буквально потащил Кенни, которого явно не держали ноги, к крыльцу.

Судя по тёмным окнам, матери дома не было, так что Крейг отпер дверь и кое-как доволок Кенни до дивана.

– Так ты, мать твою, ожил что ли? – с непонятной злостью спросил он.

Кенни кивнул и обхватил себя руками – его трясло.

– Ладно, ладно, всё, успокойся, – Крейг расстегнул на нём парку и аккуратно снял её, опустившись на колени, развязал шнурки и принялся стягивать с Кенни ботинки. Затем он накинул на него плед и, поднявшись, пошёл к бару. Плеснув в бокалы виски, Крейг вдруг сообразил: – Погоди, тебе же нельзя.

– Дай сюда, – рявкнул Кенни. – Я бы сейчас и дерьмовое пойло мудака-папаши выпил, не помри он оказывается три года назад от синьки.

– Да, – кивнул Крейг, – мне жаль.

– Мне, видимо, тоже, – выхватив у него бокал, Кенни опрокинул его в себя даже не поморщившись. – Это пиздец, – выдохнул он. – Слушай, так сколько лет меня не было, а то мать с испугу подсчитать не смогла?

– Десять, – Крейг мягко вытянул бокал из подрагивавших пальцев – у него у самого руки дрожали.

– А? Ага, – Кенни с надеждой посмотрел на бар, но Крейг решил, что тому и так хватит.

– Что ты помнишь?

– Ничего особенного. Помню, что меня сшибла машина: режущий свет фар, визг тормозов, страх, удар, боль. И всё. Потом я по обыкновению проснулся в своей комнате. Правда, она была странная, но я спросонья не обратил внимания, к тому же мне срочно нужно было отлить, так что некогда было разглядывать окружающую обстановку. Когда я пошёл в гостиную, то увидел мать, вопившую на какого-то мужика. Я ещё подумал, совсем она помятая сегодня, заканчивала бы заливаться по вечерам, как вдруг мужик меня заметил и принялся орать: «А это ещё кто? Твой любовник?» Ну, я же в одних трусах вышел, почёсывая яйца. Мать обернулась, побледнела и тихо так говорит: «Кенни, сынок?» А мужик: «Какой такой сынок? Ты меня что, за дурака держишь? Ты бы ещё десятилетку в дом приволокла, шалава!» В общем, он свалил, хлопнув дверью, а мать достала себе початую бутылку какого-то сивушного пойла, повалилась на диван и стала бормотать про то, что не следовало ей во время беременности курить крэк и ходить на собрания последователей культа Ктулху. Потом она запричитала, какая жалость, что отец помер, не дождавшись моего возвращения, и тут до меня дошло, что творится какая-то нездоровая херня. Я хотел разыскать Кайла, Стена или Картмана, но их родители лишь пялились на меня, словно на привидение, и… и… и… – Кенни принялся хватать раскрытым ртом воздух, как выброшенная на берег рыбина, а потом вдруг порывисто обнял Крейга и ткнулся носом ему в шею.

– Ну, всё, всё, – Крейг осторожно погладил его по острым лопаткам. – Успокойся. Главное, ты жив.

Кенни, замотав головой, громко шмыгнул носом, и Крейг, осторожно отстранившись, всё-таки пошёл и налили им ещё по порции виски.

– Хочешь сегодня переночевать у меня?

– А можно? – с надеждой спросил Кенни. – Не хочу возвращаться домой.

– Можно, конечно, идём, – Крейг потянул его за собой на второй этаж.

– Хорошо, что ты ещё живёшь здесь, – Кенни оглядел спальню и принялся раздеваться.

– Есть хочешь? – деловито поинтересовался Крейг, старательно отводя взгляд от голой спины.

– Нет, меня мутит.

– Тогда ложись.

– А ты где спать будешь? – спохватился Кенни.

– Не переживай, место найдётся – мы теперь тут с матерью вдвоём живём. – Крейг выключил свет. – Спокойной ночи.

Спустившись на кухню, он разогрел заботливо оставленный матерью в микроволновке ужин и сел за стол. Впрочем, кусок не лез в горло. Крейг поковырял вилкой в рагу, по привычке откладывая кружки моркови в сторону, а затем решительно отправил содержимое тарелки в мусорное ведро.

Завалившись на диван в гостиной, он включил телевизор и принялся бездумно щёлкать кнопками на пульте. В голове был вакуум. Кенни вернулся, и Крейг не знал, как к этому относиться. Нет, он, конечно, без сомнения был рад, что тот всё-таки не умер, но… А, впрочем, какие «но»? То, что было, закончилось десять лет назад, и теперь у них с Кенни разные жизни. Нет смысла ковыряться в себе, отыскивая давно прошедшие чувства. Только вот прошедшие ли? Крейг со стоном спрятал лицо в ладонях. В такой позе его и застала мать.

– Милый, – она тронула Крейга за плечо, – не спишь ещё?

Крейг, сев ровно, помотал головой, и миссис Такер опустилась на диван рядом.

– По городу ходят слухи, что Кенни Маккормик ожил. Помнишь его? Вы вместе учились, а однажды даже пропали на несколько дней.

– Помню, – мрачно отозвался Крейг. – Мы были в Перу.

– Скажешь тоже, – рассмеялась миссис Такер. – Но всё же это очень странно, не находишь? Как можно было ожить столько лет спустя?

– Говорят, его мать курила крэк во время беременности и посещала собрания последователей культа Ктулху, – флегматично бросил Крейг, поднимаясь с дивана. – А я и вправду был в Перу. Я тогда вроде как мир спас. – И он ушёл наверх, оставив миссис Такер ошарашенно смотреть ему вслед.

Кажется, она сказала, что он совсем заработался, не бережёт себя и пора бы найти ему хорошую жену – Крейг искренне надеялся, что про жену ему послышалось. Распахнув дверь, он ввалился в свою комнату, и только увидев спавшего на кровати Кенни, сообразил, что собирался ночевать на диване в гостиной.

Теперь спускаться вниз было глупо, да и объясняться с матерью не хотелось, так что Крейг полез в шкаф за запасным покрывалом. Видимо, он громыхал створками, потому что, когда обернулся, увидел, что Кенни проснулся.

– Ты чего? – шепнул тот.

– Да вот спать укладываюсь, – Крейг принялся стелить себе на полу.

– Я думал, ты в гостиной на диване переночуешь.

– Там мать телевизор смотрит – не хочу ей мешать.

Подвинувшись к стене, Кенни похлопал ладонью по матрасу.

– Тебе незачем спать на холодном полу, думаю, мы вполне поместимся здесь вдвоём.

– Не стоит, – отказался Крейг. – Я могу переночевать в комнате сестры.

– Если бы мог, давно бы уже спал там, – резонно заметил Кенни и приглашающе откинул одеяло.

Крейг отступил на шаг.

– Мы не поместимся.

– Слушай, – Кенни практически уселся в постели, – мне доводилось спать и вчетвером с парнями, а с нами, заметим, ночевал Картман, который даже в девять лет был шире, чем ты сейчас.

– Мне двадцать шесть, – предпринял последнюю попытку Крейг, и Кенни застонал:

– Я в курсе. Не поверишь, но мистеру Гаррисону всё же удалось вбить в меня основы математики. В конечном итоге я мог бы сложить на пальцах. – Кенни усмехнулся: – Или ты просто боишься?

Крейг чересчур громко фыркнул и, подхватив с пола покрывало, всё-таки улёгся рядом с Кенни – тот с победным видом улыбнулся.

– Спи, – буркнул Крейг и закрыл глаза.

Кенни вскоре задышал размеренно, а вот сам Крейг никак не мог заснуть. Он натянул покрывало до самого носа, будто оно могло его защитить от паскудных мыслей, блуждавших в голове, и принялся в уме считать морских свинок, прыгавших через заборчик. В итоге он забылся каким-то подобием сна, но на рассвете Кенни пододвинулся к нему вплотную, да вдобавок ткнулся носом в ухо, щекотно дыша, так что Крейг окончательно проснулся. Он лежал, пялился в едва различимый в утреннем сумраке потолок и боялся пошевелиться, опасаясь разбудить Кенни. А тот, что-то пробормотав, помотал головой, и сухие губы несколько раз проехались по шее Крейга, царапая кожу. Кенни прильнул ближе, закинув руку Крейгу на бедро, и вот тут-то Крейг возбудился не на шутку.

«Это просто утренний стояк, – сказал он сам себе. – Ничего большего».

После чего постыдно сбежал в ванную комнату.

***

Крейг решил не будить Кенни, пока мать не уйдёт на работу, но та не спешила.

– Ты в порядке? – озабоченно спросила она. – Выглядишь неважно.

Крейг пожал плечами.

– Может, не выспался.

– Ты не идёшь в автомастерскую?

– Ближе к обеду. У меня сегодня с утра всё равно нет клиентов. Как раз отдохну немного.

Миссис Такер обхватила ладонями его щёки, как в детстве, заглянула в глаза и, заставив наклонить голову, прижалась губами ко лбу.

– Температуры, вроде, нет, а взгляд мутный.

– Что я тебе, тухлая рыба что ли? – обиделся Крейг, уворачиваясь.

Миссис Такер поджала губы.

– Кофе ещё горячий. Приятного аппетита. – И ушла одеваться.

Кофе Крейг пить не стал, сразу поднялся в свою комнату. Кенни уже не спал, откинув одеяло, потягивался, развалившись на кровати морской звездой, и тёр глаза кулаком.

– Доброе утро, – улыбнулся он Крейгу.

– Доброе.

– Я лежал и думал, было бы смешно, если бы твоя мать застала меня тут голым.

– Обхохочешься.

Они помолчали.

– Там завтрак готов, – наконец сказал Крейг. – Хочешь вначале в душ?

– С удовольствием, – оживился Кенни. – Проводишь?

– Будто ты не знаешь, где находиться ванная комната, – закатил глаза Крейг.

– Ну, покажешь всё заново, чтобы я случайно не вытер причиндалы полотенцем для лица твоей мамы. – Озорно улыбнувшись, Кенни протиснулся в дверях мимо Крейга и пошлёпал босыми пятками по коридору – Крейг поплёлся за ним, чувствуя, что ничем хорошим это не кончится.

Когда он вошёл в ванную комнату, Кенни уже успел скинуть трусы и теперь сверкал голой задницей. Крейг огладил долгим, тяжёлым взглядом ладную худую фигуру и откашлялся – Кенни не обратил на него внимания, зато вдруг хищно потянул воздух носом, принюхиваясь, словно охотничий сеттер. Крейг вспомнил, чем занимался здесь с утра, и усилием воли заставил себя не краснеть.

– Горячая водичка, – между тем возвестил Кенни, на полную выкручивая краны и залезая под душ. – Так где ты сейчас работаешь, Крейг?

Тщательно задёрнув шторку, Крейг привалился боком к дверному косяку и скрестил руки на груди.

– У меня своя автомастерская в доках.

– Круто, – одобрил Кенни. – А пацаны где?

Крейг под шум воды принялся вкратце рассказывать про всех друзей, при этом отстранённо рассматривая силуэт Кенни за шторкой и думая о том, что он симпатичный. Видимо, десять лет назад он считал так же, просто тогда ещё не смог внятно сформулировать это для себя.
Кенни был ярким, тощим, жилистым и гибким.

«Гни такого, как хочешь, – промелькнула в голове мерзкая, но сладкая мыслишка».

От моментально возникшей перед глазами картинки бросило в жар, и Крейгу захотелось срочно побиться глупой головой о косяк. В этот момент Кенни, выключив воду, отдёрнул шторку, и Крейг уставился на него, мокрого, с распаренной порозовевшей кожей. Захотелось сгрести Кенни в охапку, затолкать обратно под душ и медленно проследить ладонями и языком все ломкие углы на его теле. Вместо этого Крейг всунул в руки Кенни своё полотенце.

– Ты что, покраснел? – Кенни принялся вытирать голову.

– От пара, наверное, – Крейг поёрзал у косяка, радуясь, что с утра надел джинсы, а не остался в тонких хлопковых домашних штанах.

– Ты с кем-нибудь встречаешься? – будничным тоном поинтересовался Кенни, обматывая полотенце вокруг бёдер.

– Нет, нет, – быстро ответил Крейг и пояснил на вопросительно приподнятую бровь. – Мне нравятся парни, но афишировать свои предпочтения я не хочу, так что довольствуюсь редкими вылазками в Денвер.

– Отлично, – Кенни выбрался из ванной. – Значит, я вполне могу сделать так, – и, шагнув к Крейгу, он его поцеловал.

От прикосновения мягких тёплых губ Крейга будто током дёрнуло. Кенни вжался сильнее, кусая за нижнюю губу и заставляя приоткрыть рот. На секунду Крейг позволил себе эту слабость, потому что хотелось до трясучки – сам от себя такого не ожидал. Кенни обнял его, целуя напористее, и Крейг положил ладони на его спину, скользнул ими вниз, по влажному, по плавному изгибу поясницы. Полотенце с мягким шлепком упало к их ногам, и Крейг сжал напрягшуюся ягодицу, на автомате нырнув пальцами между. Кенни ощутимо вздрогнул, и Крейга тут же накрыло осознанием.

– Стой-стой-стой, – он оттолкнул Кенни, выставляя руки в защитном жесте. – Мы не можем.

– Почему? – насупился Кенни; его глаза блестели, а дыхание участилось. – В чём твоя проблема, Крейг?

– В чём? – возмутился Крейг. – Да во всём вот в этом! – Он прикрыл глаза, пытаясь успокоиться. – Одевайся, поговорим за завтраком. Надеюсь, кофе ещё не остыл.

– В жопу кофе, – буркнул Кенни ему в спину, когда Крейг пошёл к лестнице.

***

Крейг успел разлить кофе по чашкам и сделать пару сандвичей, прежде чем Кенни спустился на кухню.

– Приятного аппетита.

– Спасибо, – тот плюхнулся на стул.

Крейг спокойно сел рядом и принялся размешивать сахар в кофе. Кенни, выдернув из сандвича лист салата, скомкал его в пальцах и нахмурился.

– Ты мне нравишься.

– Предположим, – кивнул Крейг.

– Я тебе тоже нравлюсь, – продолжил Кенни, – потому что ты мне только что едва руку в задницу не засунул.

Крейг, поморщившись, потёр переносицу.

– И снова предположим.

– Тогда в чём проблема? – елейным тоном поинтересовался Кенни.

– Я тебя значительно старше, – вздохнул Крейг. – Я не могу так, понимаешь?

– Да ты такой же распиздяй, каким и был, – возразил Кенни. – И даже до сих пор живёшь в доме родителей. Уверен, ты не особо-то поумнел за эти годы.

– Ты даже не представляешь насколько, – покачал головой Крейг.

– И не такая уж большая между нами разница в возрасте, – надулся Кенни. – Чёрт, да как ты не отдупляешь, для меня же не прошло десять лет! Я отсосал тебе на прошлой неделе и не прочь повторить сейчас. Слушай, Крейг, а у тебя член стал больше? Стал же, да? Я хочу проверить!

Крейг на секунду представил, как головка его члена растягивает тонкие губы Кенни, проскальзывая вглубь рта, как он запускает пальцы в светлые лохмы, и… пришлось, расставив ноги, съехал вниз по стулу, надеясь, что концы скатерти прикроют реакцию на предложение Кенни.

– Нет, – твёрдо сказал Крейг. – Это не нормально. Пойми, если бы тебе было тридцать, а мне сорок, да пусть даже пятьдесят, в том возрасте разница не была бы столь существенна, как сейчас.

– Отлично, – Кенни со звоном отодвинул тарелку с распотрошённым сандвичем, – доживу до тридцати и помру ещё на десять лет. Может быть, хотя бы тогда ты перестанешь ломаться. – Вскочив из-за стола, он бросился к двери.

Крейг не стал останавливать Кенни – тот вроде бы только что сам пытался доказать, что уже взрослый мальчик.

***

Кенни пропал на неделю. Крейг вначале волновался, но потом решил, что так даже лучше – незачем им общаться: Кенни пойдёт в школу, заведёт новых друзей, будет встречаться с девчонками, а Крейг и так проживёт своей спокойной размеренной жизнью. И кого волнует, что по утрам в душе он представляет светловолосый затылок и худую спину с явно проступающей цепочкой позвонков. Да, кого? Уж точно не Крейга Такера.

Впрочем, Кенни всё-таки объявился – под вечер зашёл в автомастерскую и как ни в чём не бывало шлёпнул Крейга по заднице. Крейг в это время ковырялся в моторе одной развалюхи и от неожиданности долбанулся головой о крышку капота.

– Мать твою! – разозлился он.

– И тебе добрый вечер, Крейг, – мило отозвался Кенни.

Крейг вытер тряпкой измазанные машинным маслом руки и не слишком-то радушно поинтересовался:

– Чего тебе?

Кенни постучал мыском поношенной кроссовки по колесу.

– Да так вот мимо шёл и решил зайти. А у тебя тут круто, – и он вдруг широко, солнечно улыбнулся, да так что Крейг залип. – Ты занят?

– Почти закончил, – ответил Крейг и неожиданно для себя брякнул: – Пива хочешь?

Кенни привалился к боку машины.

– Конечно, хочу.

– Тогда подожди, пожалуйста, я скоро закончу, – взяв с верстака разводной ключ, Крейг снова полез под капот.

Кенни провёл ладонью по крыше и усмехнулся:

– Напоминает начало дешёвого порнофильма про автомехаников.

Крейг его замечание проигнорировал.

Кенни расположился на полу у входа и следил за заходившим солнцем, пока Крейг честно пытался реанимировать мотор развалюшки.

– Всё, – объявил он наконец и захлопнул крышку капота. – Идём наверх – у меня там квартира.

– Почему ты здесь не живёшь? – спросил Кенни, когда они поднялись.

– Дома привычнее, – Крейг скрылся в маленькой ванной комнате. – К тому же тут вся мебель старая – она мне от прежнего хозяина досталась. Я только диван купил, а то предыдущий всё время пытался проколоть мне задницу ржавыми пружинами. Ты располагайся, я пока душ приму. Пиво в холодильнике.

Когда Крейг ополоснулся и вышел из ванной, Кенни сидел на диване, вертя в руках пивную бутылку; ещё одна стояла на столе.

– Я расположился, – Кении сделал глоток и отставил пиво в сторону.

Крейг задумался, не сесть ли на колченогий стул, но Кенни будто его мысли прочитал и хмыкнул:

– Иди сюда, не бойся, не буду к тебе приставать. Я всё понял: ты старше, ответственнее, сознательнее, бла-бла-бла.

Крейг опустился на диван.

– А ещё тебе нравится строить из себя правильного мальчика, – запальчиво продолжил Кенни, – но на деле ты настоящий лицемер, Крейг.

Крейг хотел было возразить, но в этот момент Кенни, развернувшись, оседлал его бёдра. Крейг едва не пролил пиво от неожиданности и по-быстрому поставил бутылку на пол, а Кенни вцепился пальцами ему в плечи – не отодрать.

– Легко быть правильным на словах, – шепнул он Крейгу на ухо и прикусил мочку. – Я же знаю, ты меня хочешь. Зачем и меня, и себя мучаешь?

Нахрапистость и упёртость Кенни возбуждала, и, пока Крейг обдумывал эту мысль, Кенни безнаказанно вылизывал ему шею.

– Ну всё, хватит, – Крейг попытался спихнуть его, но в итоге они лишь вдвоём шлёпнулись на пол – Кенни так и остался лежать на грязном ковре, раскинув руки, а Крейг уселся рядом.

– Жизнь – отстой, – с философским видом произнёс Кенни.

– Это юношеский максимализм, – заметил Крейг.

– Не веди себя так, будто ты старше и умнее, – поморщился Кенни.

– Я старше и умнее, – напомнил Крейг.

– Ты всё такой же обсосок, каким был в девятом классе, – покачал головой Кенни. – И я всё так же по утрам просыпаюсь с мыслями о тебе и стояком. Мать рада моему возвращению только потому, что смогла вновь оформить на меня пособие. Её новый дружок, Билл, придирается ко мне по поводу и без и постоянно орёт, что ему не нужен был пасынок, поэтому он и связался с моей мамашей, а теперь ему приходится кормить и воспитывать меня. Ребята в школе странные – у нас разные интересы, я, конечно, понимаю, что десять лет прошло, но всё же! Так что нет, Крейг, это не юношеский максимализм, это жизнь – отстой. Спасибо за пиво и компанию, но я, пожалуй, пойду. – Поднявшись, Кенни захватил с дивана парку и направился к двери.

Крейг хотел хоть что-то сказать ему, да только слов не нашлось.

***

В субботу Крейг по обыкновению сел в машину и поехал в Денвер. Все прошедшие после разговора с Кенни дни он ходил дёрганный и словно сам не свой – срочно нужно было напиться и хорошенько потрахаться, чтобы хоть немного отпустило. Правда, чем дольше спидометр отсчитывал пройденные мили, тем отчётливее Крейг понимал, что хочет он вполне определённого человека.

Крейг всегда был честен с собой и окружающими и трахать какого-то пацана, представляя на его месте Кенни, не собирался. Припарковавшись на обочине, он закурил, задумчиво глядя на проносившиеся мимо автомобили, и, плюнув, решил возвращаться – настроение совсем упало.

Въехав в город, Крейг свернул к докам – у матери возникло бы слишком много вопросов, сунься он сейчас домой. Крейг не спеша вёл машину по пустым ночным улицам, как вдруг, почти уже на подъезде к автомастерской, увидел Кенни. Тот, пошатываясь, брёл вдоль дороги, пиная алюминиевую банку.

– Привет, – притормозив, Крейг опустил стекло. – Ты чего тут?

– Тебя искал, – ответил в капюшон Кенни. – Потом сообразил, что ты в Денвер свалил.

– Не свалил.

Кенни упорно отворачивался, и у Крейга зародилось нехорошее предчувствие.

– А ну-ка иди сюда, – выйдя из машины, он подошёл к Кенни, подцепил того пальцами за подбородок, заставляя приподнять голову, и откинул капюшон. – Кто тебя так?

Под глазом у Кенни наливался здоровый фингал, а нижняя губа была разбита и сильно кровила.

– Никто, – дёрнулся назад Кенни. – Забей.

– Я спросил, кто это сделал, – с нажимом повторил Крейг. – С ребятами в школе подрался?

Кенни, облизнув разбитую губу, помотал головой.

– Это Билл. Уёбок! Отец, когда напивался, обычно дрался с матерью, а нас не трогал, а этот… – Кенни сжал кулаки. – Лучше бы вообще забил до смерти – ходить теперь месяц с синяками.

– Я его убью, – с мрачным видом пообещал Крейг.

– Не стоит, – поёжился Кенни. – Можно к тебе? Мне сейчас домой никак нельзя, а я замёрз, и болит всё.

– Залезай, – Крейг распахнул перед ним дверь машины и, быстро сев за руль, поехал к автомастерской.

Когда они поднялись в квартиру, Крейг принёс из ванной аптечку и, порывшись в ней, вытащил тюбик с мазью.

– Вот. Заживляющая. Хорошо помогает – проверено. Давай обработаю синяк.

Кенни усмехнулся, а затем стянул с себя свитер с футболкой – его спина и бока пестрели ссадинами и ушибами.

– Выбирай любой.

– Я этому уроду руки повырываю, – разозлился Крейг.

– Повырываешь, – согласился Кенни и лёг на диван. – Потом.

Присев рядом, Крейг выдавил на пальцы мазь и осторожно круговыми движениями принялся втирать её в кожу. Кенни дёргался и шипел, когда он надавливал чересчур сильно, и это странным образом возбуждало. Видимо, подсознательно Крейг всё же смирился с тем, что извращенец, и, не удержавшись, медленно провёл ладонью снизу-вверх по позвоночнику Кенни. Тот по-кошачьи выгнулся вслед за лаской, а затем перевернулся. Крейг посмотрел на его закушенную губу, скользнул взглядом ниже, на впалую грудь с острыми сосками и худой живот, Кенни, подсунув большие пальцы под ремень джинсов, стащил их ниже тазовых костей и поёрзал – у него стояло.

Крейг, завороженно протянув руку, погладил Кенни по боку, а затем наклонился и обвёл языком один из синяков. Кенни дёрнулся навстречу, но Крейг, опустив ладонь ему на ключицы, придавил обратно и бросил короткое:

– Лежи.

Кенни послушно замер под его руками, а Крейг принялся покрывать лёгкими поцелуями его живот. Он пересчитывал рёбра Кенни пальцами, гладил его, ласкал, кусал за соски, а затем скользил языком вниз по серединной линии живота и подсовывал его под пуговицу джинсов. Вскоре Кенни уже трясло от перевозбуждения, да и у самого Крейга стояло так, что он опасался за сохранность молнии на штанах.

– Погоди, – нехотя оторвавшись от Кенни, Крейг быстро разделся, оставшись в одних боксерах, и принялся стаскивать джинсы с Кенни. Тот вскинул бёдра, активно помогая, и подрыгал ногами, стряхивая штанины. Ткань его трусов была чуть влажной, Крейг втянул носом пряный запах и провёл языком по материи, чувствуя под ней пульсацию крепко стоявшего члена. Кенни охнул, и Крейг, удобно пристроившись между его ног, принялся покусывать кожу на внутренней стороне бедра. Он постепенно поднимался выше, пока не уткнулся носом в пах, и, оттянув снизу трусы, лизнул мошонку Кенни. Тот проскулил что-то совсем неприличное, и Крейг решил, хватит его мучить. Приспустив трусы Кенни, он провёл большим пальцем по головке, стирая выступившую крупную каплю смазки, а затем, приподнявшись, взглянул на Кенни и сунул палец в рот.

Кенни с распахнутыми сумасшедшими глазами, налипшей на лоб влажной чёлкой и приоткрытыми искусанными губами представлял собой настолько соблазнительную картину, что Крейг подумал, ему хватило бы всего пары движений кулаком, чтобы залить Кенни спермой весь живот. Но пока у него были другие планы, так что он нагнулся и медленно вобрал член в рот. Тот был ещё по-мальчишески тонкий и длинный и, кажется, на языке напоминал леденец – поймав себя на этой мысли, Крейг решил, что он точно извращенец, но в этот момент Кенни запустил пальцы ему в волосы и потянул, словно говоря, не тормози, чувак. Крейг и не стал тормозить – прижав ладонями бёдра Кенни к матрасу, он двинул головой вверх, а затем обратно до упора, пропуская головку в горло.

Теперь Крейг отсасывал со знанием дела, чувствуя, как дрожат мышцы Кенни под пальцами. Самому трахаться хотелось до умопомрачения, и Крейг, подумав, подхватил Кенни и, с лёгкостью перевернув его, поставил на четвереньки. Тот немного истерично взвизгнул, но Крейг мягко погладил его между лопаток, а затем, приспустив трусы Кенни до колен, шепнул:

– Не бойся.

– Я не боюсь, – обернулся через плечо Кенни, но его напряжённая поза говорила об обратном.

Крейг, пробежавшись пальцами по позвонкам, нагнулся и поставил засос на пояснице.

– Придурок, – фыркнул Кенни. Он явно покраснел, потому что алые пятна пошли даже по плечам.

– Я собственник.

– Кажется, это идёт вразрез с твоими случайными перепихами, – пробормотал Кенни.

Крейг потёр начавшую наливаться цветом отметину.

– Просто до этого момента мне ни с кем не хотелось проявлять свои собственнические наклонности.

Кенни ничего не ответил, но Крейгу и не нужны были слова. Сплюнув в ладонь, он растёр слюну ему между ягодиц, а затем прижал член плашмя и начал двигать бёдрами. Кенни что-то пробурчал, явно возражая, но Крейг подсунул руку ему под живот и принялся дрочить в такт.

Кенни вначале ещё кое-как стоял на разъезжавшихся ногах, но затем со стоном рухнул грудью на матрас, пряча лицо в подушке. Прогнувшись, он напрягся и на пальцы Крейга потекло вязкое и горячее. Он несколько раз двинул кулаком по всё ещё твёрдому стволу, а затем сжал ладонями ягодицы Кенни, пачкая их его собственной спермой и усиливая давление между. Чересчур чувствительная головка несколько раз задела тугую дырку, и Крейг, чертыхаясь, кончил.

Плюхнувшись на задницу, он секунд тридцать наблюдал, как белёсые капли растекались по копчику Кенни, а затем стёр их ладонью и звонко шлёпнул его по заднице.

– Тебе бы в душ.

– Лень. – Кенни перевернулся и закинул руки за голову, потягиваясь. – А ты ничего так отсасываешь.

– Уж лучше твоих бывших, – состроил ему рожу Крейг.

– Не зазнавайся, – щёлкнул его по носу Кенни. – Ну как, чувствуешь себя извращенцем.

– Чувствую, что хочу спать, – зевнул Крейг. – Иди-ка ты всё-таки в душ, а я пока разберу постель.

Кенни, послушно поднявшись, скрылся в ванной комнате, а Крейг полез в ящик комода за чистым постельным бельём.

Потом они лежали в кровати, и Крейг обнимал укутанного в одеяло Кенни, от которого пахло чистой кожей и, кажется, немного спермой – хотя последнее, конечно, Крейгу всего лишь казалось.

– Ты ведь больше не будешь от меня бегать? – спросил Кенни.

– Я смирился, – вздохнул Крейг.

Кенни удовлетворённо засопел ему в плечо.

– Если хочешь, можешь здесь жить, – предложил Крейг. – Не хочу, чтобы у тебя были проблемы с Биллом.

– Я подумаю, – Кенни лизнул Крейга в подбородок. – И даже, возможно, соглашусь, если только пообещаешь жить вместе со мной.

– Мелкий манипулятор, – проворчал Крейг.

– Старый извращенец, – в тон ему ответил Кенни и закрыл глаза, так что Крейг позволил себе, пока тот не видит, немного счастливо поулыбаться.

драббл-продолжение

Автор: Тёмная Нимфа
Название: –
Пейринг: Крейг/Кенни
Рейтинг: NC-17
Жанр: ПВП-драббл

За окном кружит снег. В комнате зябко, и Кенни с ещё мокрыми после душа волосами, кутаясь в одеяло, ближе жмётся к Крейгу. Они валяются на разобранном диване, едят пиццу и изредка лениво целуются, слизывая острый томатный соус с губ и пальцев друг друга.

Просто Крейг утром спросил:

– Хочешь пиццу?

– Три, – ответил Кенни. – И весь день не вылезать из постели.

Включённый телевизор шумит на фоне морским прибоем, Крейг совсем убирает звук и стукает Кенни по руке – тот таскает колечки колбасы с его пиццы.

– Не проще было заказать себе «Пепперони»? Зачем попросил «Гавайскую»?

– Хотел ананасов и лета.

– И как? Получил?

Повернувшись к Крейгу, Кенни смотрит на него тем самым взглядом, когда кажется, будто его прозрачные синие глаза наливаются насыщенным цветом, и говорит:

– Трахни меня, Крейг. По-настоящему.

Крейг давится непрожёванным куском и выдаёт:

– Э-э-э…

– Красноречиво, – Кенни, выпутавшись из одеяла, ногой спихивает коробки с пиццей на пол и перекатывается на Крейга.

У него горячие влажные губы и жадный язык. Их поцелуи всегда грязные, со слюной, с засосами, со следами зубов на коже – Крейга это заводит на раз, особенно когда Кенни вот так гортанно стонет и цепляется длинными пальцами ему за плечи.

– Уверен, что хочешь? – выдыхает Крейг.

Вместо ответа Кенни по-кошачьи трётся щекой об его щёку и подставляет шею под укусы.

– Давай, скажи, как ты это сделаешь. Меня заводит твой грязный рот, Такер.

– Не-е-ежно, – смеётся Крейг.

– Придурок, – в отместку Кенни кусает его за плечо, и Крейг дёргается:

– Ах ты…

С лёгкостью перевернув Кенни на спину, он сползает с дивана на пол и, подхватив того под коленями, тянет на себя, так что одеяло собирается гармошкой у Кенни под поясницей.

– Вылижу тебя, – Крейг снимает с него трусы. – Вылижу так, что дырка от слюны хлюпать будет, потом немного растяну и трахну.

Кенни согласно придвигается ближе и ставит ступню Крейгу на плечо. Крейг мажет губами по округлой косточке, а затем разводит руками его ягодицы и легонько постукивает подушечкой большого пальцем по анусу.

– Не передумал?

– Иди на хер, – отзывается Кенни.

Крейг проглатывает замечание про то, что сейчас как раз-таки всё будет наоборот, и скользит языком по промежности, при этом слегка надавливая пальцами на края ануса. Он лижет его то едва касаясь, то с нажимом – по кругу и внутрь. Кенни чуть слышно удивлённо ахает и комкает в пальцах простыню.

Крейг, практически присосавшись ртом к дырке, трахает её напряжённым языком, не жалея слюны, которая тонкой струйкой стекает вниз. Он думает о том, как было бы хорошо усадить Кенни на себя и выебать, поддерживая руками под ягодицы, приподнимая и опуская обратно на ствол – Кенни лёгкий, так что всё получится. Крейгу хотелось бы, чтобы тот кончил задницей, без рук, от одних только ощущений его, Крейга, члена внутри.

Крейг трёт себя ребром ладони поверх трусов, пытаясь немного унять возбуждение, и, приподнявшись, смотрит на Кенни. У того горят щёки и шея, он глядит на Крейга помутневшими глазами и течёт, как девчонка – Крейг стирает с его живота пару капель и идёт за смазкой и презервативом.

Кенни вздрагивает, когда Крейг медленно вставляет в него палец, но затем расслабляется и закрывает глаза. Крейг не спеша растягивает его, разминает изнутри, трёт простату, отчего Кенни на автомате вскидывает бёдра. Разведя пальцы «ножницами», Крейг дует на припухшие края ануса, а затем убирает руки и разрывает упаковку с презервативом.

– Готов?

Кенни молчит, и Крейг медленно толкается в него, дурея от того, как туго входит член. Ему кажется, Кенни горит изнутри, а ещё тому явно не очень приятно, судя по сведённым к переносице бровям. Крейг втискивается полностью и, замерев, собирает пальцами лишнюю смазку с его промежности. Он берёт Кенни за руку, переплетая их пальцы, вымазывая те в тёплом геле, и говорит:

– Подрочи себе, пока я буду тебя трахать, меня это заводит.

Кенни смотрит на него удивлённо, но затем, усмехнувшись, высвобождает ладонь.

Крейг наблюдает, как в кулаке Кенни мелькает головка, а затем медленно тянет член назад. Выйдя почти полностью, он толкается вперёд, а затем снова отстраняется. С каждым разом он поддаёт бёдрами всё резче и резче, постепенно увеличивая темп и силу толчков. Он едва не сгибает Кенни пополам, задирая его задницу, чтобы проезжаться головкой точно по простате. Кенни стонет, кусает губы и рукой сбивается с ритма. Крейг думает, наверное, тот кончит не скоро, но Кенни вдруг выгибает под ним и выплёскивается себе на живот.

– Ч-ч-чёрт, – Крейг выходит из него и с щелчком стягивает презерватив. Он дрочит себе, глядя на растраханный анус Кенни, затем окунает пальцы в его сперму и, всё-таки не удержавшись, вставляет два в него.

Кенни морщится, но молча терпит, пока Крейг трогает его внутри, где горячо и скользко от смазки. Крейг надеется, что вечером можно будет развести Кенни на неспешный глубокий минет, и кончает с мыслями об этом.

Плюхнувшись на диван, он пытается отдышаться, и Кенни улыбается ему.

– Ну как? – интересуется Крейг.

– Задница болит, – пожимает плечами Кенни. – Но так-то вроде бы всё ничего.

– Без фейерверков? – уточняет Крейг.

– Ты придурок, Такер, – качает головой Кенни и утыкается носом ему в бедро.

@темы: Фанфики

---

13.06.2015 в 15:42

Пишет  Тёмная Нимфа:

Подглядывать хорошо, кренни, NC-17
Название: Подглядывать хорошо
Автор: Тёмная Нимфа
Фандом: Южнопарковщина
Размер: ~ 850 слов
Пейринг: Крейг Такер / Кенни Маккормик
Жанр: пвп
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Крейг Такер был любознательным мальчиком и любил подглядывать

Подглядывать хорошо

К тесту по литературе Крейг был готов разве только морально, поэтому без малейших зазрений совести решил прогулять урок – всё равно работу потом переписывать пришлось бы. Впрочем, свинтить из школы пораньше не вышло – в коридоре, уже почти у самого выхода, он едва не наткнулся на дежурного. Пришлось спрятаться в туалете. Побарабанив пальцами по прохладному кафелю, Крейг открыл форточку и, завалившись в предпоследнюю кабинку, выудил из кармана мятую пачку сигарет. Покурить, правда, обломалось – едва он щёлкнул колёсиком раздолбанной зажигалки, как заскрипели петли входной двери, и раздался звук неторопливых шагов. Проклиная про себя дотошность дежурного, Крейг мигом подобрал ноги и, усевшись на унитазе, затаился.

Однако вошедшим оказался вовсе не дежурный. Показавшиеся в просвете между низом дверцы и замызганным полом поношенные кеды в их школе могли принадлежать только одному человеку – Кенни. С облегчением выдохнув, Крейг сунул сигарету за ухо и привалился плечом к стене. Кенни между тем, мурлыча под нос какой-то незамысловатый мотивчик, заперся в соседней кабинке, а затем тяжело приземлился на хлопнувшую крышку унитаза – по-быстрому отлить и свалить на урок он явно не собирался. Досадливо поморщившись, Крейг почесал кончик носа пахнувшими табаком пальцами и прислушался. Вжикнув молнией, Кенни, судя по звукам, принялся перетряхивать содержимое рюкзака, а затем послышался мягкий шелест страниц. Учебник он там что ли штудировать собрался?

Стараясь двигаться бесшумно, Крейг встал на унитаз и аккуратно заглянул в соседнюю кабинку. Развалив острые колени, Кенни разглядывал разворот пристроенного на бедре порно-журнала – полные груди обнажённых красоток слепили глаза глянцем похлеще белозубых улыбок. Понимающе усмехнувшись, Крейг чуть отстранился от перегородки, но почему-то вместо того, чтобы спуститься на пол, продолжил наблюдать. Кто бы что ни думал, Крейг Такер был любознательным мальчиком.

Кенни между тем не спеша перелистывал замусоленные страницы, пока не остановил свой выбор на фотографии худенькой темноволосой девушки с короткой – мальчишеской – стрижкой. Её образ у Крейга почему-то ассоциировался с французскими проститутками, хотя во Франции он, естественно, ни разу не был и проституток тамошних не видел.

Сместившись на унитазе чуть ниже, Кенни шире расставил ноги и принялся лениво поглаживать пах. Крейг задумался, о чём тот мечтает – об ярко-красных губах вокруг ствола или просто о мокрой дырке. В любом случае, что бы там Кенни ни представлял, встало у него практически моментально, и вскоре он уже, учащённо дыша, вовсю мял себя поверх потёртого денима, который, натягиваясь, очерчивал контуры возбуждённого члена. Крейг, машинально облизав пересохшие губы, подумал, что по-хорошему нужно тихо свалить из сортира, но в этот момент Кенни, спихнув журнал на пол, дёрнул хвостик ремня из застёжки, приподнял бёдра, расстёгивая джинсы, и Крейг не смог сдвинуться с места. Он жадно смотрел, как Кенни, нетерпеливо сдёрнув джинсы, приспустил трусы, щёлкнув резинкой под яйцами, и провёл пятернёй по напряжённому члену, оглаживая. Член у него оказался не слишком толстым, зато довольно-таки длинным, чуть изогнутым, с крупной головкой, по которой Кенни тут же заскользил большим пальцем, размазывая выступившую смазку. Для удобства он чуть задрал парку вместе с футболкой, и Крейг залип взглядом на поджатых мышцах пресса. Ладно, чего уж скрывать, парни, судя по всему, привлекали его гораздо больше девчонок. Просто он никогда не думал в этом ключе о Кенни. Но сейчас… Сейчас Крейг переступил с ноги на ногу и шумно сглотнул.

Кенни, продолжая смотреть в журнал, сплюнул себе на пальцы и, обхватив ствол у самых яиц, медленно повёл кулаком вверх, а затем вниз, с силой оттягивая крайнюю плоть. Он дрочил неторопливо – словно обстоятельно – подкручивал кулак у головки, накрывая её ладонью, и Крейг, стиснув зубы, засунул руки в карманы джинсов. Судя по ощущениям, вся кровь в теле прилила к паху: низ живота пекло, мышцы тянуло до сладкой боли, а член стремительно твердел.

Помотав головой, Крейг зажмурился. Впрочем, глаза он распахнул практически сразу же, продолжая наблюдать за Кенни, ловя каждое его движение и вслушиваясь в сбившееся дыхание, а тот вдруг, откинувшись назад, запрокинул белобрысую башку. Журнал полетел на пол, Крейг от неожиданности едва не навернулся с унитаза, но на его счастье, глаза у Кенни оказались закрыты, так что теперь Крейг вдобавок мог следить за его мимикой. Пытаясь скрыть стоны, Кенни кусал губы, на фоне бледного лица пылавшие огнём, крылья его носа раздувались, ресницы подрагивали, и даже брови, кажется, шевелились. Он нетерпеливо вскидывал бёдра навстречу собственной руке, и Крейг уже едва не выл от желания. До зубового скрежета хотелось расстегнуть джинсы и подрочить, но он почему-то сдерживался, лишь сильнее стискивал кулаки в карманах.

Задышав чаще, Кенни изогнулся, напрягся – Крейг успел заметить, как под тонкой кожей горла прокатился кадык – и внезапно открыл глаза. Их взгляды защёлкнулись, Крейг дёрнулся, но прятаться было поздно, а Кенни, кажется, даже не удивился. Коротко вскрикнув, он попросту кончил себе в ладонь и устало улыбнулся.

Осев на унитаз, Крейг отёр испарину со лба рукавом толстовки; Кенни возился в соседней кабинке, натягивая джинсы и застёгивая рюкзак. Прятаться было глупо, так что Крейг, решительно распахнув дверцу, прошёл к раковине и включил воду. Когда в зеркале отразился Кенни, он успел намылить руки в третий раз.

– Понравилось? – поинтересовался тот.

Крейг в ответ дёрнул плечом.

Кенни съехал взглядом на его пах и осклабился:

– А мне понравилось. Ты пыхтел, как паровоз, Такер, не заметить тебя было невозможно.

Крейг почувствовал, как вспыхнули щёки и, развернувшись, хотел его послать, но Кенни, подавшись вперёд, прижал ладонь к его губам – пальцы у него на вкус были пряно-солёные.

– Т-ш-ш, – прошептал он, – не кипиши, ладно? Давай лучше как-нибудь повторим. А пока можешь передёрнуть на эту фантазию.

@темы: Фанфики

---

18.06.2015 в 10:02

Пишет  Тёмная Нимфа:

Поход , кренни, NC-17
C этим текстом на фесте у нас вышел косяк - дневнички глюканули, и у нас в середине не выложились комментарии, так что текст на соо лежит без куска (
А это полный вариант ^^

Название: Поход
Автор: Тёмная Нимфа
Размер: миди, ~ 9 400 слов
Пейринг/Персонажи: Крейг Такер / Кенни Маккормик, фоном Токен Блэк / Николь, намёк на Эрик Картман / Кайл Брофловски, Стэн Марш, Баттерс Стотч
Жанр: экшн, хоррор, романс
Рейтинг: NC-17
Краткое содержание: Кенни развернул записку: «Ещё живому я вырежу Кайлу лёгкие и почку. А затем убью вас всех, одного за другим. Догадайся, кто следующий, Мистерион, и попробуй поймать меня».

Поход

Солнце уже клонилось к макушкам елей, когда Кенни, распахнув дверь джипа, выпихнул на пыльную обочину пару увесистых рюкзаков и сам с облегчением вывалился из машины. Следом вылез мрачный Крейг, а за ним – до неприличия счастливый Баттерс.

– Как красиво, – протянул он, с восторгом оглядываясь по сторонам. – Никогда здесь не был. Стоило заехать так далеко.

– Давай, расскажи мне об этом, – Кенни, потянувшись, принялся разминать затёкшие мышцы, – это же не ты два часа подпирал рёбрами рюкзаки.

– Видимо, именно поэтому ты всю дорогу пытался забраться ко мне на колени? – Крейг посторонился, дав возможность припарковаться другому джипу.

– Я просто хотел усесться так, чтобы мне в задницу не упиралась банка тушёнки, – огрызнулся Кенни.

– Неудачники. – Картман хлопнул передней дверью и тут же от души выматерился, споткнувшись о рюкзак. – Манатки подберите.

– Ты ехал на переднем сиденье только потому, что жирный, – заметил Крейг.

– Заглохни, обсосок, – покосился на него Картман.

– Не надо, не ссорьтесь, – попросил Баттерс. – День такой замечательный.

– Замечательнее некуда, – подхватив рюкзаки, Кенни потащил один выпрыгнувшему из другой машины Стэну. – Палатки из багажника забрать не забудьте.

Пока Стэн благодарил Неда и дядю Джимбо, из джипа высадились Кайл, Токен и Николь, которые тут же принялись разбирать свои вещи.

– Хорошо отдохнуть, – сказал Джимбо. – Мы с Недом приедем за вами через неделю. Если что – звоните, только далеко в горы не забирайтесь, там связь начинает барахлить, – отсалютовав на прощание, он сел в машину.

– Пока мальчики и девочки, – проскрипел Нед.

Когда джипы скрылись за поворотом, Стэн подтянул на плечах лямки рюкзака, кивнул:

– Ну что, двинули? – и, спустившись с обочины на каменистую дорогу, бодро зашагал по ней. – Здесь место есть клёвое, нужно только перебраться по навесному мосту на ту сторону ущелья. Туристы с детьми из Денвера так далеко не забредают, так что там спокойнее.

– Надеюсь, идти недалеко, – Картман утёр рукавом куртки пот со лба, – а то уже жрать охота.

– Да ты же недавно обедал, жопа жирная! – возмутился Кайл.

– У меня растущий организм.

– Растущий вширь?

– Пасть закрой, жидёнок.

– Ой, смотрите, бабочка, – прервал их перепалку Баттерс. – Какая красивая! А это кто? Голубая сойка?

Картман, зажмурившись, сжал переносицу пальцами.

– Напомните, зачем мы взяли с собой этого педика?

– Потому что Клайд заболел и зажлобил дать нам свою палатку, – пожал плечами Кенни.

– Ты можешь спать со мной, Эрик, – робко улыбнулся Баттерс.

– Ещё чего!

– Ну, либо с Баттерсом, либо под звёздами, – достав сигарету, Крейг чиркнул зажигалкой, прикуривая, – потому что в свою палатку я тебя не пущу, а Токен с Николь и подавно.

Притормозив, Кенни притёрся к нему боком.

– А меня пустишь?

– Я подумаю.

– Мы же друзья.

– И в чём это выражается? В том, что ты вечно стреляешь у меня покурить?

– Не только, – выхватив у него изо рта сигарету и затянувшись, Кенни ловко увернулся от кулака Крейга. – Брось, – ткнув фильтр ему в губы, он закинул руку Крейгу на плечо и зашептал на ухо: – Я спёр у отца бутылку виски. Не пали только.

– Того дерьмового, со вкусом скипидара? – хмыкнул Крейг.

– Того, который мозги вышибает напрочь, – уперев два пальца ему в висок, Кенни изобразил выстрел из пистолета.

– Ладно, – согласился Крейг. – Но тогда палатку тащим по очереди.

– И я с вами, – влез Стэн.

– Эй, – спохватился Кайл, – а мне что ли спать с Баттерсом и Картманом?

– Ну, извини, чувак, – развёл руками Кенни, – палатки-то трёхместные.

– Нам будет весело, – обрадовался Баттерс. – Мы можем устроить собственную пижамную вечеринку.

– Господи, как я тебя ненавижу, – пробормотал Картман. – Как я вас всех ненавижу!

– Съешь шоколадку и утешься, – посоветовал помрачневший Кайл.

– Ещё посмотрим, как ты запоёшь, когда еда останется только у меня одного, – потряс увесистым рюкзаком Картман.

– Еда? – скептически выгнул бровь Кайл. – Стратегический запас кексиков и сырных шариков что ли?

– А ты рассчитываешь, Николь будет готовить тебе кошерную пищу? Впрочем, зря мы её что ли с собой взяли.

Николь, развернувшись, показала Картману средний палец.

– Меня не интересует, каким пальцем ты мастурбируешь, – крикнул ей Картман. – Ты баба, и должна готовить.

– Пошёл ты, – отозвалась Николь.

– А вот и мост, – перебил открывшего рот Картмана Стэн.

Деревья расступились, и они вышли к довольно-таки широкому ущелью, через которое был переброшен старый навесной мост.

– Ты уверен, что он прочный? – засомневалась Николь.

– Пусть первым пойдёт жиртрест, – предложил Кайл. – Если эта рухлядь выдержит его вес, значит, наш и подавно.

– Знаешь, когда-нибудь я убью тебя с особой жестокостью, – пообещал Картман.

– Да прекратите вы, – поморщился Стэн. – Мост как мост, – глубоко вдохнув, он уверенно зашагал по противно заскрипевшим под его ногами доскам.

Поправив рюкзак, Кенни двинул следом, за ним потянулись остальные. Мост еле заметно раскачивался из стороны в сторону и карябал кожу ладоней грубыми волокнами канатов. У Кенни на секунду закружилась голова, но он, стиснув зубы, уставился вперёд, на красный помпон шапки Стэна, и прибавил ходу.

Когда все благополучно перебрались через ущелье, Стэн махнул рукой, указывая куда-то в сторону от дороги:

– Тут есть небольшая площадка минутах в двадцати ходьбы, причём на возвышенности, предлагаю поставить палатки там. Правда, часть пути придётся продираться через кустарник, зато жить будем на отшибе.

– Веди уж, – вздохнул Кайл.

Крейг пихнул Кенни локтем в бок:

– Твоя очередь тащить палатку.

– Ладно, – Кенни протянул ему рюкзак. – Смотри не долбани об дерево – там бутылка.

– Постараюсь, – закатил глаза Крейг.

Усмехнувшись, Кенни подмигнул ему и пошёл вслед за Картманом, который продвигался сквозь плотный кустарник подобно атомному ледоколу. Правда, ветки всё равно цеплял штанины джинсов и норовили хлестнуть Кенни по лицу, но он упорно пёр вперёд, думая о том, что скоро они уже доберутся до места.

Поляна, на которую их привёл Стэн, и вправду оказалась хорошая: ровная, поросшая густой, мягкой травой, окружённая высокими елями. Пока парни ставили палатки, Николь успела развести огонь, вскипятить воду в котелке и разложить по тарелкам бургеры, которые им сделала мать Стэна. Токен с Крейгом подкатили два бревна, и все стали рассаживаться вокруг костра.

Проходя мимо Картмана, Кайл пнул его:

– Спорим, у тебя в рюкзаке припрятана жареная курица, и ты будешь жрать её ночью в одну харю.

Откусив приличный кусок бургера, Картман неразборчиво пробормотал что-то в ответ и показал на пальцах «иди на хуй хуев жид». Кайл тут же вскинулся, но Стэн, развернув его за плечо, сунул ему в руки тарелку:

– Можно мы хотя бы поужинаем в тишине?

Кайл, насупившись, сел как можно дальше от Картмана и принялся за еду.

Солнце опустилось за гору, и в лесу стремительно начали сгущаться чернильные сумерки. Баттерс, подкинув сучьев в огонь, пододвинулся ближе к костру; Крейг достал из рюкзака две упаковки баночного пива, купленные вскладчину:

– Тут мили через полторы вверх по шоссе есть заправка. Можно будет завтра ближе к вечеру сгонять туда и посмотреть что почём.

– Ага, – вытащив банку, Кенни щёлкнул ключом, но Крейг тут же вытянул её у него из руки. – Эй!

– Ну, мы же друзья.

Ухмыльнувшись, Кенни открыл себе ещё одну банку, а затем сполз на траву и, облокотившись локтем о бревно, привалился плечом к бедру Крейга.

Токен с Николь упоённо целовались. Стэн, глядя на них, загрустил – Венди в очередной раз порвала с ним – и Кенни, нащупав под задницей шишку, швырнул её в Токена.

– Ай, – Токен, оторвавшись от Николь, потёр ухо. – Ты чего?

– Вы бы уединились, – зевнул Кенни, – а то Баттерс, глядя на вас, скоро начнёт дрочить.

– Неправда! – вспыхнул Баттерс. – Я ни о чём таком не думал, – подтянув колени к груди, он уткнулся в них носом. – И не смотрел даже. Нисколечко.

Николь, поднявшись, окинула парней презрительным взглядом и утянула Токена в палатку.

– Эй, ну, ты чего раскис? – спросил у Стэна Кайл. – Из-за Венди что ли? Чувак, забей, вы каждый месяц расстаётесь, а потом снова сходитесь. И в этот раз помиритесь.

– Да нет, – отмахнулся Стэн. – Устал просто. Я спать, пожалуй, пойду.

Картман проводил его взглядом:

– Тряпка.

– Заткнись, – нахмурился Кайл.

– Беги утешь его, лучший друг, – Картман несколько раз глумливо ткнулся изнутри языком в щёку, оттопыривая её.

– Только не в моей палатке, – меланхолично заметил Крейг.

– Да ну вас! – вскочил Кайл. – Я тоже спать пойду. Спокойной ночи.

– Кстати, – закинув руки за голову, Картман лениво потянулся, – я слышал, здесь неподалёку, в сторожке, жил лесник, который похищал и расчленял туристов.

– П-п-правда? – заозирался Баттерс.

– Нет, конечно, – фыркнул Кенни, – просто Картман решил, что настало время страшилок.

– Ничего подобного, – достав кексик, Картман с треском разорвал упаковку, – это правда. Мне мама рассказывала, когда она ходила в среднюю школу, к ним в класс как раз перевели дочку этого лесника. Они вдвоём переехали сюда откуда-то из Оклахомы, а жены у него не было – умерла при родах. И вот он в своей дочке души не чаял. Так не чаял, что, когда ей исполнилось пятнадцать, запретил куда-либо выходить из сторожки. Но на самом деле он просто давно уже насиловал её, и она в конце концов забеременела.

– Блядь, – подавился пивом Крейг. – Что за херня?

Кенни скривился в отвращении.

– Она нарожала ему с десяток уродцев, – спокойно продолжил Картман, – и лесник кормил их человеческим мясом. Он похищал туристов, подвешивал в подвале на крюках и, ещё живым, вырезал внутренние органы, которые скармливал своим прожорливым выродкам, а несчастные медленно истекали кровью.

– И что, его так и не поймали? – дрожа, спросил Баттерс.

Картман стряхнул с груди крошки от кексика.

– Поймали, конечно. Федералы. Выследили, окружили сторожку и перестреляли всех, кто находился внутри. Правда, так как никто не знал точно, сколько детей ему успела нарожать дочь, поговаривают, парочка всё-таки сбежала в лес. С тех пор здесь изредка находят полусожранные останки туристов.

– Ой, мамочки, – запричитал Баттерс и, подскочив, кинулся к палатке.

Достав из-за пазухи пачку сырных шариков, Картман посмотрел на неё голодным взглядом, но потом всё-таки убрал обратно и поднялся с бревна:

– Ладно, на хер вас, пацаны, а я спать.

– Вали, – буркнул Кенни.

– Так что ты там говорил про виски? – поинтересовался Крейг, когда Картман ушёл.

Вытянув ноги к костру, от которого остались одни крупные красные угли, Кенни откинул голову ему на бедро.

– Будешь должен, Такер, – приподнявшись, он сунул руку ему в карман и вытащил пачку сигарет. Выбив одну, Кенни прикурил от головешки и выдохнул дым на тлеющий кончик, который яркой точкой мерцал в темноте. – Звёзды сегодня низкие, – завалившись на траву, он закинул руку за голову и посмотрел на сосредоточенного Крейга. – Ты чего?

Крейг молча покачал головой. Кенни не спеша докурил, выкинул окурок в пивную банку, и они полезли в палатку.

Внутри оказалось, что Стэн заснул по диагонали, вдобавок раскинувшись выброшенной на песок морской звездой, так что места практически не осталось.

– Смотри не разбуди, – шепнул Кенни Крейгу, аккуратно переползая через конечности Стэна, – а то мне виски не хватит заливать его расставание с Венди.

В итоге они кое-как пристроились в углу, и Кенни извлёк из рюкзака бутылку, с которой тут же ловко скрутил крышку. Сделав приличный глоток, он сунул её Крейгу и зажал рот ладонью – палёный виски, лавой прокатившись по горлу, стёк в пищевод.

– Твою же мать, – просипел Крейг. – Есть чем запить?

– Колой.

Они сделали ещё по паре глотков. Высунув нос из палатки, Крейг задымил сигаретой, а Кенни медленно тянул газировку из банки. На языке, покалывая, лопались пузырьки, опьянение разливалось по телу горячей волной, и голова от усталости стала тяжелой. Хотелось спать, а ещё почему-то трахаться.

Убрав виски в рюкзак, Кенни всё-таки пододвинул Стэна и лёг, подложив под голову свёрнутую куртку. Крейг, докурив, втиснулся рядом, поёрзал, странно горячий, пахнувший выпивкой, табаком и фруктовой жвачкой. Вдохнув эту странную смесь запахов, Кенни с тоской подумал, что Токену с Николь спать в палатке вдвоём гораздо удобнее. Затем мысли переключились на то, чем конкретно они там занимаются, и член встал окончательно.

Вот это уже никуда не годилось! Чертыхнувшись, Кенни осторожно накрыл пах ладонью и сжал себя поверх джинсов, пытаясь унять неуместное сейчас возбуждение. Зажмурившись, он попытался представить кого-то асексуального, типа голого Картмана в спортивной душевой, и едва не заорал от ужаса, наяву услышав его голос – Кайл с Картманом переговаривались громким шёпотом прямо у их палатки:

– Кайл, не смей. Не делай этого!

– И не мечтай, жиртрест, я всем расскажу твою маленькую грязную тайну. Всем!

– Только попробуй.

– И что же ты мне сделаешь?

– Оторву яйца.

– Да брось!

Кенни приподнялся на локтях, намереваясь вылезти и сказать им, чтобы сваливали куда подальше выяснять отношения, но в этот момент Крейг зажал ему рот ладонью. Кенни, возмутившись, дёрнулся, но тот навалился всем весом, придавливая к земле, и, ещё сильнее вмяв горькую ладонь в губы, прошипел на ухо:

– Не рыпайся, дай послушать.

Кенни всё равно завозился, правда, скорее по инерции, попытался вывернуться, и Крейг в попытке удержать втиснул ему колено между бёдер. От резанувшего по нервным окончаниям возбуждения Кенни аж швырнуло навстречу. Крейг, естественно, воспринял это как очередную попытку вырваться и свободной рукой сгрёб его за волосы.

– Я что сказал?

До этого момента Кенни никогда не задумывался о том, что, оказывается, можно стонать через нос. Вдобавок заворочавшийся сбоку Стэн забормотал что-то во сне, и Крейг, буквально распластавшись, на Кенни, ещё раз чувствительно проехался бедром по паху. Его горячее дыхание испариной оседало на шее, пару раз он мазнул влажными губами по коже чуть ниже уха, и Кенни проклял всё на свете.

Стэн, к счастью, не проснулся, так что Крейг, медленно разжав пальцы, приподнялся. Кенни выдохнул с облегчением, а Крейг между тем так внимательно всматривался в стенку палатки, будто сквозь неё мог увидеть Картмана с Кайлом – те, к слову сказать, отошли чуть дальше, и теперь можно было расслышать лишь обрывки фраз.

– Но ты же подставишь...

– Пусть… плевать... Ты столько лет издевался надо мной…

Судя по всему, Крейг слезать с Кенни не собирался, поэтому он, чтобы лежать было удобнее, чуть отвёл бедро в сторону, а затем, всё-таки не удержавшись, тихонько потёрся членом о ногу Крейга. Тот никак не отреагировал, хотя Кенни был готов к тому, что сейчас как минимум получит в глаз, однако Крейг продолжал вслушиваться в чужой разговор, и Кенни снова повторил свой манёвр. И ещё раз. И ещё. И, Господи блядский Боже, остановиться уже было не реально.

Кенни раскачивался под Крейгом, словно на волнах, дыхание сбоило, хотелось, запрокинув голову, приоткрыть рот и вздохнуть полной грудью, но ладонь Крейга всё ещё подрагивала на губах, так что приходилось дышать носом. Крейг наконец-то опустил голову, и Кенни, поймав его шалый взгляд, вспомнил, что у него тоже имеются руки. Он неуверенно провёл пальцами Крейгу по боку, и тот, вдруг издав какой-то растерянный звук, чуть сместился в сторону – горячий член твёрдой линией упёрся Кенни в живот.

Адское пекло! Шмякнув ладони ему на задницу, Кенни вжал Крейга в себя и уже в полную силу толкнулся бёдрами. Крейг явно ничего против не имел, и минуту спустя Кенни уже ритмично трахал его сквозь одежду. По собственным меркам, это было практически невинно, но вместе с тем настолько грязно, что всё происходившее кружило Кенни голову почище виски. Прикрыв глаза, он кое-как задрал толстовку вместе с футболкой, чтобы усилить ощущения, и представил, как по его голому животу раз за разом проезжалась бы головка члена Крейга, размазывая липкую смазку.

Хотелось большего – не болезненно-приятного трения о ткань, а сильных пальцев на стволе и умелых движений. Расстегнув джинсы, Кенни приспустил их, вздохнул с облегчением – шов перестал давить на яйца – и принялся стягивать штаны с Крейга. Тот позволил стащить их себе под задницу, и Кенни потёр пальцем головку поверх насквозь мокрых трусов, которые Крейг, увы, снять не позволил – вцепился в резинку, будто это был последний бастион американской свободы. Впрочем, сил настаивать у Кенни не осталось, и он прямо так принялся надрачивать его член, при этом задевая костяшками собственный.

Крейг пыхтел паровозом, и Кенни изредка косился на Стэна, искренне надеясь, что тот не проснётся. Впрочем, то, что они с Крейгом были не наедине, даже придавало некоторую пикантность ситуации.

Кенни почувствовал, как у Крейга мелко задрожали бёдра. Заглянув ему в лицо, он с трудом различил в темноте палатки округлившийся рот и выломленные брови. Крейг, удивлённо охнув, кончил – под пальцами стало совсем мокро, тепло – и Кенни швырнуло в оргазм следом за ним.

Несколько минут Кенни пытался отдышаться. Крейг шуршал рядом, видимо, подтягивал джинсы и молчал. Кенни тоже кое как застегнулся и хмыкнул – в палатке стоял тяжёлый пряный запах секса. По телу тёплой волной разливалась нега, и он, закрыв глаза, провалился в сон.

***

Наутро Кенни разбудил завозившийся под боком Крейг.

С трудом разлепив глаза, Кенни прижал пальцы к вискам, поводил языком по пересохшему нёбу и, кое-как усевшись, уставился на Крейга, который, гулко сглатывая, жадно хлестал воду из бутылки. Понаблюдав, как при каждом глотке по его горлу прокатывался острый кадык, Кенни облизал губы и просипел:

– Дай попить.

Развернувшись так резко, что вода брызнула во все стороны, Крейг пробормотал:

– Сам себе принеси, – и, сука такая, вымелся из палатки.

В удивлении вздёрнув брови, Кенни подтянул к себе рюкзак, два раза перетряс содержимое и вздохнул – единственную бутылку воды он прикончил ещё вчера. Зато нашлись плавки, что было очень кстати. Стэн ещё спал, так что Кенни, сдёрнув джинсы, быстро переоделся и полез наружу.

Токен с Николь уже проснулись. Токен пытался поджечь немного отсыревшие за ночь сучья, а Николь резала ветчину для сандвичей; Крейг, пристроившись на бревне, наблюдал за ними.

– Доброе утро, – Кенни, нагнувшись, поднял оставленную кем-то накануне под деревом бутылку воды и опустился на траву рядом с Крейгом. Толкнув его коленом, он протянул бутылку, предлагая, но Крейг, даже не взглянув на него, пересел к Николь.

– Тебе помочь?

– Конечно, – обрадовалась она, – а то вы все только есть горазды.

К ним подбежал взволнованный Баттерс.

– Привет, а вы не видели Эрика и Кайла? Они пропали.

– Как это? – удивился Кенни.

– Вот так, – Баттерс трясся и испуганно озирался по сторонам. – Я проснулся, а в палатке никого. И рюкзаки исчезли.

– Не смешно, – поднявшись, Кенни похлопал себя по карманам и, вынув телефон, нахмурился. – У кого-нибудь есть приём? Наберите Кайлу.

Токен, Николь и Крейг, синхронно вытащив сотовые, покачали головами.

– А я свой телефон перед сном убрал Эрику в рюкзак, – повесил нос Баттерс.

Кенни бросился к палатке и принялся трясти Стэна:

– Стэн! Эй, Стэн, просыпайся. Ты не знаешь, где Кайл с Картманом?

– Чего? – Стэн потёр глаза кулаками. – Откуда мне знать, если я вчера раньше вас спать лёг. А что случилось?

– Они забрали рюкзаки и куда-то ушли, – растерянно сказал Кенни.

– Как это? – мигом проснувшись, Стэн приподнялся и принялся шарить рукой под курткой в поисках телефона. – Что за чёрт? Не ловит. А вчера вроде работал – я ещё думал Венди сообщение отправить. Наверное, за ночь с вышкой что-то случилось. Можно, конечно, попробовать дойти до шоссе… – он вдруг округлил глаза: – А где мой рюкзак?

Кенни внимательно огляделся: его распотрошённый рюкзак валялся рядом с курткой Крейга, а вот рюкзака Стэна, действительно, не было.

– Может, ты его на улице оставил?

Стэн уверенно помотал головой.

– Нет, мы как поставили палатку, я его сразу закинул внутрь и есть пошёл. Да и вечером он был, я ещё на него наткнулся в темноте. Что за херня?

– Одевайся, – бросил ему Кенни и пошёл к костру.

– Ну что? – переминался с ноги на ногу Баттерс.

– Рюкзак Стэна тоже пропал, – дёрнул плечом Кенни. – Телефоны не ловят. Оставайтесь здесь, а мы со Стэном сейчас пойдём к шоссе и либо попробуем прозвониться оттуда, либо поймаем тачку и…

– Откуда нам знать, что это не очередной ваш дурацкий розыгрыш? – с вызовом спросил Крейг.

Кенни рассердился.

– Если хочешь, идём с нами.

Сузив глаза, Крейг демонстративно уселся на бревно.

– Я готов, – Стэн хлопнул Кенни по плечу.

– Подождите, возьмите меня с собой, – попросил Баттерс. – Мне страшно, – он скомкал в пальцах край свитера.

– Ладно, – согласился Кенни.

***

Когда они, поцарапанные, вывалились из кустарника на дорогу, то с ужасом увидели, что навесной мост обрезан.

– Блядь! – подбежав к краю ущелья, Кенни затормозил и завороженно уставился на полетевшие вниз из-под подошв кроссовок мелкие камушки.

– Мамочки, – прошептал Баттерс.

– Пацаны, идите сюда, – слабым голосом позвал Стэн.

Кенни обернулся – тот стоял у большого валуна, на котором лежала зелёная шапка Кайла, вся в бурых пятнах.

– Здесь записка. Для тебя, – протянув трясущуюся руку, Стэн осторожно вытащил из-под шапки сложенный вчетверо лист бумаги и показал его Кенни.

– Мистериону? – прочитал он. – Что за?.. – и развернул записку: – «Ещё живому я вырежу ему лёгкие и почку. А затем убью вас всех, одного за другим. Догадайся, кто следующий, Мистерион, и попробуй поймать меня».

Кенни затошнило. Прикрыв глаза, он глубоко вдохнул и выдохнул на счёт десять.

– Картман совсем с катушек слетел? Захотел поиграть в Енота?

Стэн молчал, сжимая в кулаке шапку Кайла; Баттерса трясло от страха:

– Думаете, он убил Кайла?

– Нет, – наморщил лоб Кенни. – Скорее всего, где-то спрятал. Причём, судя по тому, как перерезан мост – с этой стороны ущелья. Не зря он вчера рассказывал про сторожку лесника. Может, если мы найдём её…

– Смеёшься? – поднял на него затравленный взгляд Стэн. – Это же как искать иголку в стоге сена – здесь на мили вокруг сплошной лес.

– Ладно, – решительно тряхнул головой Кенни, – нужно возвращаться в лагерь. Что с телефонами? Я проверил, мой не ловит сеть.

– И мой тоже, – Стэн на всякий случай ещё раз посмотрел на экран.

Застонав от досады, Кенни первым поплёлся обратно сквозь кустарник.

***

Когда парни вернулись на поляну, Токен, Николь и Крейг повскакивали со своих мест.

– Ну что? – кинулась к Кенни Николь, озабоченно заглядывая ему в лицо.

– Всё плохо, – ответил за него Стэн. – Телефоны не работают, мост перерезан и… вот, – он поднял руку, в которой держал окровавленную шапку Кайла. – Картман куда-то уволок его.

– Это шутка? – уставился на Стэна Токен. – Скажите, что вы пошутили!

Стэн промолчал; Баттерс был белее полотна. Кенни до боли прикусил щёку изнутри.

– Вы не пошутили, – сник Токен.

Скривившись, Кенни тронул Крейга за локоть:

– Дай сигарету.

– Свои иметь надо, – дёрнулся тот.

– Блядь, – рявкнул Кенни, – кончай сучиться, Такер.

Крейг сжал губы в узкую полоску, однако сигарету всё же протянул.

– Почему вы решили, что Кайла похитил Картман? – спросил Токен.

Кенни, прикурив, передал ему записку.

– «Ещё живому я вырежу ему лёгкие и почку»?

Николь заглянула Токену через плечо:

– «А затем убью вас всех, одного за другим». Но за что?

– Думаешь, Картману нужен повод? – рассмеялся Крейг. – Он ненормальный.

– Повод у него всё же есть, – задумался Кенни, – есть какая-то схема – не зря же он предлагает мне догадаться, кто будет следующим.

– И кто же им будет, детектив Маккормик? – иронично поинтересовался Крейг.

Тяжело опустившись на траву, Кенни подвернул под себя ногу.

– Понятия не имею.

Николь присела рядом.

– Почему Картман хочет вырезать Кайлу почку и лёгкие?

– Почку потому, что она его – Кайлу пересадили в детстве. А вот лёгкие?.. – Кенни поднял взгляд на Стэна, но тот лишь недоумённо пожал плечами.

– Думаю, – осторожно заметил Крейг, – что это отсылка к газовым камерам лагерей смерти времён Второй Мировой Войны, в которых заключённые задыхались заживо.

Вскрикнув, Николь прихлопнула рот ладонью, и Токен, обняв её, зашептал ей что-то на ухо, успокаивая.

– Думаю, следующим буду я, – тихо, но внятно произнёс Баттерс. – Эрик похитил Кайла, потому что тот собрался рассказать всем его секрет. Очень большой секрет. Ночью я проснулся от того, что они ссорились у палатки, я вылез, чтобы их разнять и… и… в общем, всё услышал, – Баттерс едва не плакал. – Теперь Картман мне тоже что-нибудь вырежет?

– Не вырежет, не бойся, – в последний раз затянувшись, Кенни забычковал сигарету о бревно. – Нужно выбираться отсюда. Какие будут предложения?

– Может, вернёмся к мосту и подождём, когда кто-нибудь придёт? – робко подала голос Николь.

– Плохая идея, – запустив пятерню в волосы, Стэн взлохматил чёлку. – Это туристическая тропа, больше здесь никто не ходит. Вчера мы поблизости никого не заметили, а какова вероятность, что кто-нибудь решит отправиться в поход посреди недели? Я предлагаю идти на восток, вдоль каньона. Миль через тридцать там будет автомобильный мост. Выберемся на шоссе – поймаем попутку до Саус Парка.

– Тридцать миль по лесу? – прогнусавил Крейг. – Ты издеваешься? Повезёт, если мы преодолеем это расстояние за два дня.

– У тебя есть предложение получше? – осадил его Стэн.

– Поймаем Картмана и набьём ему морду.

Кенни переглянулся со Стэном:

– Не вариант. Это же Картман – он так просто не попадётся.

– Я тоже так думаю, – с серьёзным видом кивнул Токен. – И да, нужно попытаться добраться до моста.

Николь, сжав его ладонь в своей, согласно тряхнула косичками. Баттерс, обхватив себя руками за плечи, поёжился:

– Я с вами.

– Практически единогласно, – подвёл итог Кенни. – Тогда давайте тащите всё, что у нас осталось из еды.

Николь растерялась:

– А осталось не так много – Картман забрал почти всё. Сандвичи, несколько бутылок воды, чай, кофе, сахар, – она вытряхнула на траву содержимое своего рюкзака, – леденцы. У нас с Токеном больше ничего нет.

– У меня есть M&M’s, – Баттерс протянул ей мятый жёлтый пакетик на ладони.

– А у меня в рюкзаке – пара пачек чипсов и четыре банки бобов с мясом, – припомнил Кенни.

Крейг, вывернув карманы, отправил в общую кучу начатую упаковку жвачки.

– Не густо, – резюмировал Кенни. – Ладно, тогда быстро завтракаем и выдвигаемся, пока солнце не встало в зенит.

– Напомни-ка, кто назначил тебя главным, Маккормик? – скрестил руки на груди Крейг.

– Остынь уже, – сжал кулаки Кенни. Развернувшись, он пошёл в палатку, собрал рюкзак и, подумав, захватил куртку Крейга.

Николь разрезала три сандвича пополам, а остальные завернула в бумагу и убрала. Кенни посмотрел на друзей – Токен явно давился своей порцией, Баттерс крошил в пальцах булку, Стэн, глядя в одну точку, механически работал челюстями, Крейг и вовсе сидел, засунув руки в карманы.

– Ешь, – пододвинул ему тарелку Кенни. – Пожалуйста. Ты же знаешь, я настырный.

Крейг посмотрел на него волком, но сандвич всё же взял.

После быстрого завтрака они упаковали в оставшиеся два рюкзака всё необходимое и выдвинулись в путь.

***

Идти было тяжело: подошвы кроссовок скользили на острых камнях, дорогу постоянно преграждали то поваленные деревья, то заросли кустарника, через которые приходилось продираться. К тому же каньон, изгибаясь, забирал влево от автомагистрали, что не внушало оптимизма.

– Надеюсь, нам не придётся сделать приличный крюк, прежде чем мы выберемся на шоссе, – вздохнул Крейг.

Сняв куртку, Кенни повязал её вокруг пояса.

– Не гундось, и без тебя тошно.

Крейг пнул шишку, и она отлетела Кенни прямо в щиколотку.

– Между прочим, это не мой друг слетел с катушек.

– Я рад, что у тебя такие положительные друзья, Такер.

– Пацаны, вы чего? – обернулся на них Стэн.

Крейг показал ему средний палец.

– Ничего. Шагай давай.

Часам к трём они добрались до небольшого уступа.

– Всё, привал, – скомандовал Кенни, скинув с плеча рюкзак.

Николь тут же шлёпнулась на валун, со стоном сняла кроссовку и оттянула носок.

– Кажется, я пятку сбила.

Токен присел рядом, осматривая её ногу.

Стэн между тем раздал всем остатки сандвичей и выставил бутылку воды.

– Река течёт по дну каньона, поэтому сомневаюсь, что по пути нам повезёт наткнуться на какой-нибудь источник.

– Когда мы выберемся отсюда, я придушу Картмана собственными руками, – пробормотал Крейг.

– Боюсь, тебе придётся встать в очередь, – хрустнул костяшками пальцев Токен.

Кенни подошёл к краю уступа.

– Пожалуй, здесь даже красиво.

– Жаль только, обстановка не располагает к любованию прелестями природы, – съязвил Крейг.

Кенни, не обратив внимания на его слова, подсел к Баттерсу.

– Кстати, а что это за большой секрет Картмана, из-за которого он решил всех убить?

Закашлявшись, Баттерс с трудом проглотил кусок сандвича и посмотрел на Кенни круглыми от ужаса глазами.

– Я не скажу. Вдруг Эрик сейчас наблюдает за нами и… и… неужели ты не понимаешь, если я выболтаю его секрет, каждый из вас будет в опасности!

– Ладно, ладно, всё, успокойся, – выставил ладони Кенни. – Не очень-то и хотелось об этом узнать.

– Говори за себя, – хмыкнул Крейг.

– Ах, да, – не сдержался Кенни, – прости, я и забыл, как сильно тебе хотелось. Только ты теперь этого стесняешься.

Уши Крейга стали бордовыми.

– Вы вообще о чём? – поинтересовался Стэн.

– Да так, – уставился на мысы кроссовок Крейг.

– Просто мы ночью тоже слышали, как Картман с Кайлом ссорились, – пояснил Кенни.

– Что же вы их не разняли? – удивился Стэн.

– Кенни решил не вмешиваться, – усмехнулся Крейг.

Стэн хотел что-то сказать, но затем закрыл рот и принялся запихивать в карман рюкзака обёртку от сандвичей:

– Передохнули и хватит. Часа через четыре уже темнеть начнёт.

– Как думаете, Картман идёт за нами? – спросила Николь, затягивая шнурки кроссовок.

Токен приобнял её за плечи.

– Если и идёт, то, во всяком случае, мы услышим, когда его жирная туша будет продираться через кусты.

Николь слабо улыбнулась.

– Ребята, а я в туалет хочу, – пискнул Баттерс.

– Так отлей, в чём проблема? – подумав, Стэн закрутил пустую бутылку крышкой и убрал её в рюкзак.

– Я не так хочу, – выражение лица Баттерса стало совсем несчастным. – У меня от волнения живот разболелся, и… ну… мне очень нужно. Прямо сейчас.

– Ладно, давай я с тобой схожу, – сжалился Токен. Николь испуганно ухватила его за руку, но он мягко ей улыбнулся, отстраняясь: – Всё будет хорошо, не бойся.

– Я не боюсь.

Токен чмокнул Николь в макушку и кивнул Баттерсу.

– Я тоже с вами, – поднялся Крейг. – На всякий случай.

– Далеко не заходите, – предупредил Кенни.

– Да, мамочка, – Крейг скрылся за деревьями.

Кенни прислонился спиной к шершавому стволу ели, Стэн обрывал листочки с какого-то низкорослого кустик, Николь сидела, подтянув колени к груди и обхватив их руками.

Минут через десять Стэн посмотрел на наручные часы:

– Долго они. Баттерс! – крикнул он.

С ветки ели с громким чириканьем вспорхнула потревоженная птица.

– Крейг! – заорал Кенни.

– Токен! – позвала Николь.

Они прислушались, но вокруг стояла такая тишина, что было слышно, как на дне ущелья шумела по камням быстрая река.

– Что-то случилось, – подхватив с земли толстую палку, Кенни бросился в ту сторону, куда ушли парни; Стэн и Николь побежали за ним.

Метрах в пятидесяти от уступа, за кустами, они увидели небольшой овражек, на дне которого лежали Крейг и Баттерс – светлые волосы Баттерса были алыми от крови.

– Чёрт, – Кенни скатился к ним и осторожно потряс застонавшего Крейга за плечо. – Что случилось? – Дотрагиваться до Баттерса было страшно. Кенни беспомощно взглянул на Стэна, и тот быстро начал спускаться.

– Где Токен? – всхлипнула Николь. – Токен!

Крейг, покачнувшись, сел, ощупал затылок и огляделся.

– Кто-то сзади долбанул меня по голове и спихнул в овраг. Но я, вроде, в норме, – он попытался встать на ноги. – Что с Баттерсом?

Кенни со Стэном аккуратно перевернули того, похлопали по щекам, и Баттерс открыл глаза.

– Уже Рождество? – глупо улыбнулся он.

– Сколько я пальцев показываю? – спросил Крейг, сунув ему под нос средний.

Баттерс ойкнул.

– Подняться можешь? Голова не кружится? Не тошнит? – ощупал его Стэн.

Вцепившись ему в плечо, Баттерс кое-как принял вертикальное положение.

– Нужно выбираться отсюда, – Кенни со Стэном потащили его наверх; Крейг карабкался следом.

Когда они выбрались из оврага, плачущая Николь протянула Баттерсу платок.

– Где Токен?

– Не знаю, – Баттерс приложил платок к ране. – Ох, кажется, мне нужно присесть, – привалившись к дереву, он сполз вниз по стволу.

– Ты как? – озабоченно спросил Кенни у Крейга. – Давай голову осмотрю? – он протянул руку, но Крейг отодвинулся и повторил с нажимом:

– Я же сказал, что в норме.

– Думаете, Картман похитил Токена? – шмыгнула носом Николь.

Ей никто не ответил.

– Глядите, кажется, там за кустами кто-то есть! – вдруг воскликнул Баттерс.

Николь первая бросилась в указанном направлении и тут же завизжала. Подбежав к ней, Кенни увидел лежащую на земле куртку Токена, рукава которой были разведены в стороны. На куртке покоился причудливо сделанный из еловой ветви венок, которым была придавлена записка. Рухнув на колени, Николь, всхлипывая, прижала куртку к груди, а затем развернула записку.

– «Я приколочу его к кресту и оставлю истекать кровью во имя детей веры. Ты медлишь, Мистерион, поэтому я подскажу тебе, кто следующий: Николь. Однажды она украла моё сердце, за это я вырву её».

Выронив записку, Николь вскочила на ноги. Словно вытащенная в сетях на берег рыба, она открывала и закрывала рот, силясь произнести хоть слово.

– Николь, – потянулся к ней Кенни, но она попятилась. – Николь, послушай!

– Нет. Нет-нет-нет, – вцепившись пальцами в волосы, Николь вдруг развернулась и припустилась наутёк.

– Стой! – крикнул Кенни. – Стой, ты куда?

– Николь! – заорал Стэн, срываясь с места. – Нужно её догнать, быстрее.

– Присмотри за Баттерсом, – велел Кенни Крейгу и бросился следом.

Жёлтая куртка Николь мелькала за деревьями то исчезая, то вновь появляясь ярким пятном. Кенни старался не упустить её из виду, но лес постепенно становился всё гуще, темнее, и вскоре, схватив Стэна за руку, он остановился в растерянности.

– Николь! – позвал Стэн. – Николь! Возвращайся! Где ты!? Николь!

– Идиотка, – разозлился Кенни. – И что теперь? Если будем её искать, сами заблудимся.

– Нужно идти к мосту, – решил Стэн. – Выберемся и вызовем спасателей – по-другому никак.

***

Когда Кенни со Стэном, немного поплутав, вышли к овражку, где их дожидались Баттерс и Крейг, те, увидев, что они одни, даже ничего не спросили – Крейг просто помог Баттерсу подняться, и все поковыляли в направлении уступа.

– Ну, хотя бы вещи на месте, – закинув один рюкзак на плечо, Кенни вручил другой Стэну.

Баттерс вытер глаза рукавом.

– Мы собираемся идти дальше? Может, всё же стоит подождать Николь?

– Она не придёт, – мягко сказал ему Стэн. – В лучшем случае Николь заблудилась, а в худшем – попала в лапы к Картману.

Баттерс шумно засопел.

– Это жестоко. И очень цинично с нашей стороны.

– Возможно, – пожал плечами Стэн. – Но единственное, что мы можем сделать в данной ситуации – привести помощь.

– Вы идти можете? – спросил Кенни. – Баттерс, как твоя рана? Давай я промою, – он достал из рюкзака виски.

Крейг в ответ на вопрос красноречиво промолчал, а Баттерс, усевшись на валун, наклонил голову.

– А ведь поход должен был удаться, – задумчиво протянул Стэн, глядя на бутылку в руках Кенни, который попросту ливанул виски на рану.

– Ай-яй-яй, жжётся, – заныл Баттерс.

– Потерпишь, – закрутив крышку, Кенни убрал бутылку в рюкзак. – К тому же у тебя всего лишь ссадина на затылке.

– Да? – Баттерс покраснел.

– Да.

– Идёмте уже, – поторопил их Крейг.

***

Они шли вдоль каньона, наблюдая, как солнце неспешно клонилось к макушкам елей на противоположной стороне. Часа через два Стэн объявил десятиминутный привал и достал бутылку воды – все, с радостью повалившись прямо на камни, сделали по паре глотков.

– Перед глазами плывёт, – пожаловался Баттерс.

Стэн похлопал его по колену.

– Скоро откроется второе дыхание, вот увидишь.

– Эй, – Крейг забрал у Кенни рюкзак, – давай теперь я понесу.

– Я тоже могу, – встрепенулся Баттерс.

– Куда уж тебе, – снисходительно посмотрел на него Стэн.

Они поднялись и поплелись дальше. Когда начало темнеть, Кенни указал на небольшую полянку за деревьями.

– Предлагаю остановиться здесь. Спать хотя бы будем не на камнях. К тому же, пока ещё хоть что-то видно, нужно успеть набрать сучьев для костра.

Возражений не последовало.

Усадив Баттерса под куст, Стэн достал банку консервированных бобов, кофе и сахар.

– Думаю, нам нужно дежурить. По двое.

– Хорошая идея, – Крейг, застонав, потёр затылок.

– Дай посмотрю, – ухватил его за руку Кенни.

– Да отвали ты от меня, – выкрутился Крейг. – Бесишь! Пойду дрова поищу.

Стэн, вывалив бобы в котелок, поднял на них взгляд:

– Какая муха его укусила?

Мотнув головой, Кенни побежал за Крейгом. Убедившись, что Стэн с Баттерсом на них не смотрят, он сграбастал того за грудки и хорошенько приложил спиной о дерево.

– Кончай вести себя как баба, Такер.

Крейг отпихнул его руки.

– А может, это ты ведёшь себя как баба – увиваешься за мной.

Кенни стиснул челюсти с такой силой, что заходили желваки.

– Я не увиваюсь. Послушай, понятия не имею, что творится в твоей голове, но, если ты так к этому относишься, то нужно было сразу мне врезать. А теперь поздно метаться. И, кстати, что-то я не заметил, что тогда ты был сильно против.

Крейг кусал нижнюю губу.

– Ладно, – примирительным тоном произнёс Кенни, – когда вернёмся домой, можешь набить мне морду, но давай не будем грызться сейчас. Картману это только на руку. Понимаешь?

Крейг зажмурился.

– Ты прав. Прости, что-то меня занесло. Мир?

– Конечно, – улыбнулся Кенни. – Идём, пацаны наверняка уже заждались нас с дровами.

Когда они притащили сучьев, Стэн развёл костёр и повесил над огнём два котелка.

– Не понимаю, – принялся помешивать бобы ложкой Кенни, – почему Картман похитил Токена, а не Баттерса, хотя у него была такая возможность. Ведь он должен бояться того, что Баттерс расскажет нам его страшную тайну. Значит, дело в другом, так? К тому же третьей должна была стать Николь.

– Всё пытаешься найти логику в его действиях? – Крейг вылил в пустой котелок воду из бутылки.

Кенни помахал ложкой в воздухе.

– Он играет с нами, и у игры есть определённые правила. Но какие? Дети веры – так ведь называлась ваша группа, правильно, Баттерс?

– Да. Эрик тогда бесился, что Токен, а не Кайл, играл на бас-гитаре, но у него не было выбора. Он несколько раз обещал, что убьёт его.

– Предположим, это мотив. Но Николь? При чём тут сердце Картмана? Она ему нравится?

– Она нравилась Кайлу, а Кайл нравится Эрику, – как само собой разумеющееся пояснил Баттерс.

– Похоже, травма головы у тебя серьёзнее, чем мы предполагали, – вздохнул Стэн. – Ты бы прилёг пока.

– Но это правда, – горячечно возразил Баттерс. – Это и есть секрет Эрика – он влюблён в Кайла.

Все, раскрыв рты, уставились на Баттерса.

– Ну, спасибо, – отодвинулся от него Крейг, – теперь у меня пропал аппетит.

– Хорошо, предположим, всё каким-то образом завязано на Кайле, – наморщил лоб Кенни. – Надеюсь, больше в него никто не влюблён?

– Это бред какой-то! – сказал Стэн.

Сняв котелок с огня, он разложил бобы по тарелкам. Крейг насыпал в кружки кофе и залил его кипятком.

Ужинали они в полном молчании, видимо, каждый думал о своём.

– Давайте первыми подежурим мы с Крейгом, – предложил Стэну Кенни, а под утро разбудим вас с Баттерсом – ему бы не мешало отдохнуть.

– Идёт, – подложив рюкзак под голову, Стэн лёг и закрыл глаза; Баттерс пристроился рядом.

Крейг сделал ещё кофе, а затем, достав две сигареты, прикурил обе и протянул одну Кенни.

– Думаешь, Картман вправду влюблён в Кайла?

– Понятия не имею, – Кенни отхлебнул кофе. – Спать хочется. Меня прям рубит.

– Меня тоже, – пожаловался Крейг.

Они сидели бок о бок и смотрели на костёр. Языки пламени танцевали перед глазами, смазываясь; ветер убаюкивающе шумел в верхушках деревьев. Кенни встряхнулся, но голова кружилась, веки налились тяжестью, и в какой-то момент он почувствовал, что заваливается набок. Кажется, Крейг звал его, но Кенни отключился.

продолжение в комментариях

@темы: Фанфики

---

Кренни

07.04.2015 в 00:24

Пишет  Тёмная Нимфа:

Кренни
Дж2 у меня не пишется совсем - уж с Нового Года как А учитывая, что на носу Байки, всё это можно охарактеризовать лишь словом пиздец!

Кренни-шипперы, я знаю, вас есть у меня. Человека 2-3 точно давайте вы мне фразу или ситуацию, рейтинг, в конце концов, а я вам драббл, а?

Рэйвел вот загадала "банка пива"

Кренни, гет фоном, PG-13, 600 слов

Крейг улетает с банки пива. Скорее всего Клайд что-то подмешал в него, но теперь уже не имеет значения, потому что в голове становится долгожданно пусто, а в теле появляется лёгкость. Крейг оглядывает гостиную, вечеринка в которой только набирает обороты, и в упор смотрит на Кенни – тот, развалившись в кресле, целует сидящую у него на коленях Рэд. Отстранившись от неё, Кенни замечает Крейга, но тут же отводит взгляд и неловким движением стирает с губ тыльной стороной ладони красную помаду. Рэд, обняв Кенни за шею, что-то шепчет ему на ухо, и он лениво поглаживает её по бедру, забираясь пальцами под подол задравшейся юбки.

Сжав кулаки, Крейг пытается дышать размеренно, но выходит через раз, к тому же кишки будто стягивает в тугой узел из-за злости и глупой обиды. Будь он сейчас трезвым, свалил бы домой, но Крейг пьян – или обдолбан, или что там ещё? – поэтому подходит к Кенни и, стащив с его коленей взвизгнувшую Рэд, ухватывает того за грудки, вздёргивая.

От удара прямым в переносицу Кенни уворачивается, так что кулак Крейга смазано проезжает по скуле, и тут же бьёт в ответ поддых. Хватанув ртом воздух, Крейг делает подсечку, и они с Кенни валятся на пол, по пути сметая с журнального столика миски с чипсами и попкорном. Кажется, Клайд им что-то кричит, визжат девчонки, на периферии сознания причитает Баттерс, но Крейг не слышит, просто вслепую лупит кулаками, в мясо, стараясь задеть побольнее и даже не особо пытаясь уйти от ответных ударов. Наконец их с Кенни растаскивают – Крейг пытается лягнуть повисшего на плечах Токена, а Кенни рвётся из крепкой хватки Стэна и Кайла.

– Всё, брейк, чувак, успокойся. Ты чего? – встряхивает Крейга Токен.

Крейг смотрит на разбитые губы Кенни, на его залитую кровью белую футболку, на испуганно всхлипывающую Рэд, которую утешают подруги, и выворачивается из рук Токена.

– Ничего. Всё в порядке, – от души хлопнув входной дверью, он сваливает из дома Клайда.

Кенни догоняет его полквартала спустя.

– Эй, – он неуверенно впихивает Крейгу в руку банку пива. – Холодное. Приложи. На мне-то всё как на собаке заживает, а ты это… ну… жалко, в общем.

– Что? – притормозив, разворачивается к нему Крейг.

Кенни хмурится и, упорно глядя куда-то в сторону, долго дёргает завязки капюшона, а потом внезапно выдаёт:

– Ты красивый.

Распахнув глаза, Крейг на автомате прикладывает холодную банку к саднящей скуле, а затем садится прямо на растрескавшийся асфальт.

– Мудак ты, Маккормик.

– Сам мудак, – огрызается Кенни. – И с Рэд ты зря так. Напугал её.

– А мне не похуй? – прищуривается Крейг. – К тому же девчонки наверняка решат, что мы из-за неё подрались, с месяц ещё будут это обсуждать. Зачем ты вообще с ней?

Кенни дёргает острым плечом и отворачивается.

– Слушай, я… ну, я же не педик. Мне всегда сиськи нравились.

– Очевидно, что сисек у меня нет, – ровным тоном замечает Крейг. – И не было. Тогда. И не будет, – зачем-то добавляет он.

Кенни молчит, и Крейг вздыхает. Злость он стравил ещё во время драки, и теперь внутри осталось лишь глухая досада.

Привалившись к стене, Кенни просовывает пальцы в шлёвки джинсов, так что они сползают ниже тазовых костей. Крейг, щёлкнув ключом пивной банки, делает большой глоток. Он знает, если пояс джинсов приспустить ещё, станет видно два симметричных, уже начавших желтеть, синяка от его больших пальцев.

Кенни, порывшись в карманах парки, выуживает сигарету и, сунув её в рот, долго пытается подкурить, но порывистый ветер постоянно задувает слабый огонёк зажигалки.

– Мне до усрачки страшно от всего этого, Такер, – наконец затянувшись, говорит он.

– Мне тоже, – признаётся Крейг.

Кенни улыбается разбитым ртом и, ткнув сигаретный фильтр ему в зубы, отбирает пиво.

– Хочешь, пойдём ко мне? – осторожно предлагает Крейг. – Родители с сестрой уехали на уикенд к бабушке.

Кенни, поводив кончиком языка по свежей ранке на губе, хмыкает и кивает.

Для Zootexnik

Кренни, R, 570 слов

– И долго ты будешь ходить за мной, Такер? – Эстер разворачивается так резко, что взметнувшиеся тёмные волосы мажут Крейга по лицу. – Чего тебе надо?

Крейг думает, наверное, стоило подловить её после уроков, тогда не пришлось бы сейчас краснеть под насмешливыми взглядами перешёптывающихся девчонок.

– Я хотел спросить, не хочешь ли ты пойти со мной на бал? – гнусавит он. – Тебя ведь ещё никто не пригласил?

Эстер хмурит тонкие брови; девчонки за их спинами заинтересованно шушукаются.

– Посмотрим, – наконец говорит она.

– Ладно. Да. Хорошо, – опускает голову Крейг.

– Не ходи с ним, – взявшийся не пойми откуда, Кенни обнимает Эстер за плечи, – Такер унылый тип.

– Обсосок, – замечает протискивающийся мимо них Картман.

– Пошёл на хуй, – рявкает Крейг, – давай вали в столовую, пока без тебя всё не съели.

Обернувшись, Картман смеряет его презрительным взглядом и недобро ухмыляется; девчонки смеются в голос. Кенни, подмигнув Крейгу, вытаскивает из кармана бумажный цветок и вкладывает его Эстер за ухо.

***

– Она бы пошла со мной, – возмущается Крейг. – Зачем ты влез?

– Затем, – Кенни через трубочку тянет газировку из банки.

Они сидят на кровати у него в комнате, и между ними лежит помятый листок со списком девчонок, которых можно пригласить. Отобрав у Крейга красный маркер, Кенни вычёркивает имя Эстер.

– Она мне на первом уроке передала записку, – порывшись в рюкзаке, он протягивает Крейгу обрывок тетрадного листа, на котором выведено аккуратным округлым почерком: «Идём на бал?»

– И что ты ответил? – морщится Крейг.

Пожав плечами, Кенни метким броском отправляет записку в мусорную корзину.

– Я ответил: «Посмотрим».

– Мог бы предупредить, чтобы я не позорился.

– Это было смешно, – морщит нос Кенни. – Кстати, вычёркивай Нелли тоже, я слышал, её пригласил Томми.

– Зашибись, – вздыхает Крейг, – остаётся только Мэнди.

– Она чирлидер, – качает головой Кенни, – тебе с ней точно ничего не светит. Слушай, ну, будешь ты без девчонки, что в этом такого? Вон Картман тоже один придёт. Его, правда, ничего кроме жратвы и пунша не интересует, но всё же.

– Мистер Донаван закажет лимузин, – в отчаянии говорит Крейг, – Клайд будет с Бебе, Томас с Николь. Даже Джимми будет с девушкой...

– Девушка Джимми проститутка, – фыркает Кенни.

– Может, у них много общего.

– Герпес в паху?

– Короче, мне нужна девчонка, иначе я буду как лох, – заключает Крейг.

– Что ты с ней делать-то будешь?

– Не знаю. Потанцую. Кстати, – отобрав у Кенни банку газировки и отставив её в сторону, Крейг притягивает его к себе, – леди Маккормик, не окажите ли вы честь пойти со мной на бал?

– Отвали, – пихает его локтем Кенни.

– Брось, – шепчет ему на ухо Крейг, – я бы трахнул тебя в платье. Тебе ведь раньше нравилось переодеваться.

– Мне было девять, – замечает Кенни. – И нет, я не пойду с тобой на бал.

– А я бы купил тебе чулки, – скользнув ладонью по его впалому животу, Крейг ловко просовывает руку под ремень джинсов. – Чёрные. Шёлковые. С широкими кружевными резинками. Тебя ведь тоже это заводит, признайся.

– Н-нет, – мотает головой Кенни, но сбившееся дыхание выдаёт с головой.

Погладив его член поверх трусов, Крейг трёт большим пальцем головку.

– Выебал бы тебя прямо в лимузине. Даже лучше поставил бы на колени и заставил отсосать. Как представлю твой блядский, жаркий, вымазанный в помаде рот на моём стволе, и как ты пропускаешь до самого горла... Чёрт, парни бы обзавидовались! Хочешь?

Кенни, выгнувшись, стонет, и Крейг сжимает его член.

– Девчонка. Течёшь уже.

– Пошёл ты, – всхлипывает Кенни.

Крейг жёстко целует его, одновременно нетерпеливо расстёгивая болты на джинсах.

– А ещё на бал мы купим тебе бусы.

– На шею? – приподняв бёдра, Кенни выкручивается из одежды.

Двумя пальцами проследив длину его возбуждённого члена от корня к самой головке, Крейг смазывает прозрачную каплю и, ухмыльнувшись, шепчет:

– Нет, конечно.

Для Delija про игру в бутылочку и брекеты

Кренни, фоном фем, PG-13, 800 слов

Крейг ни разу в жизни по-настоящему не целовался, потому что в двенадцать лет мать отвела его к ортодонту, где Крейгу поставили брекеты, которые явно не добавили ему популярности среди девчонок. Не то чтобы он сильно заморачивался по этому поводу, но всё же. Впрочем, момент истины неизбежно должен был когда-нибудь наступить, и вот теперь, на вечеринке по случаю пятнадцатилетия Клайда, Крейг сидит в тесном круге одноклассников, наблюдая, как те по очереди раскручивают бутылочку.

Он украдкой вытирает вспотевшие ладони о джинсы, и нет, Крейг совсем не переживает, что скоро случится его первый в жизни поцелуй – он же не девчонка. Скорее его занимают мысли, кто это будет.

Только бы не Бебе – она слишком опытная и сразу поймёт, что Крейг грёбаный девственник в этом вопросе – как и во всех остальных. И лучше бы не Николь. У неё, конечно, как у большинства афроамериканок красивые полные губы, которые наверняка приятно целовать, но Николь девушка Токена, и Крейгу от этого неловко. Ещё он не хочет, чтобы бутылочка указала на Венди – она постоянно ссорится со Стэном, и мало ли ей вздумается позлить своего парня чересчур откровенными поцелуями. Крейгу ни к чему разборки со Стэном, у них и так натянутые отношения. Салли сплетница, и если Крейг что-то сделает не так, то уже завтра над ним будет смеяться вся школа. Ребекка шлюха – поговаривают, он едва не отсосала Стэну на вечеринке, когда девчонки загонялись по Пэрис Хилтон. У Милли губы накрашены каким-то липким на вид розовым блеском, так что тоже нет. У Нелли передние зубы, как у бобра, вдруг она случайно откусит Крейгу язык? Мэнди, вроде, симпатичная, но, кажется, у неё пародонтоз, потому что вечно пахнет изо рта…

Крейг вздыхает – сплошная морока с этими поцелуями.

В это время раскрученная Ребеккой бутылка указывает на Салли, и вокруг раздаются одобрительные возгласы. Крейг в недоумении приподнимает брови, но тут Ребекка, небрежным движением руки откинув назад огненно-рыжие волосы, наклоняется к Салли и целует её. Клайд восхищённо присвистывает, за что тут же получает пинок от Бебе, а Крейг обводит друзей удивлённым взглядом, соображая, когда он успел пропустить уговор, что целоваться нужно именно с тем, на кого укажет бутылочка.

Девчонки между тем не спешат отстраняться друг от друга. Красуясь перед парнями, они то прихватывают губами губы, то, углубляя поцелуй, позволяют увидеть, как переплетаются языки. Крейг исподтишка наблюдает за друзьями: у Баттерса глаза по полтиннику, Картман раздражённо косится на покрасневшего Кайла, Джимми ёрзает и стискивает колени, Кенни… Кенни в упор смотрит на Крейга. Прикусив тонкую нижнюю губу, он медленно вытягивает её из зубов, так что кожа становится бледной, а потом несколько раз проводит по ней кончиком языка, зализывая быстро наливающееся насыщенным алым цветом место укуса. Кивком головы указав на Ребекку с Салли, Кенни беззвучно складывает рот в вопрос:

– Нравится?

Крейг неуверенно пожимает плечами и отворачивается, когда Кенни ухмыляется.

Игра продолжается, когда девчонки наконец-то рассаживаются по местам, а Крейг возвращается к своим мыслям, и едва не пропускает ход.

– Крути давай, – пихает его по ноге Клайд.

Крейг, вздрогнув, раскручивает злополучную бутылку и давится воздухом, когда горлышко указывает на Кенни.

– Блядь, – выдыхает Крейг.

– Целуйтесь, – хлопает в ладоши Ребекка.

– Крейг не педик, – тут же вступается за друга Клайд.

– Когда мы с Салли целовались, тебя не сильно волновал вопрос полов, – вскидывается Ребекка.

Девчонки начинают возбуждённо галдеть.

– Тебе слабо что ли, Такер? – насмешливо тянет Кенни.

– Ещё чего, – скрещивает руки на груди Крейг, и Кенни, встав на четвереньки, подползает к нему.

Упершись ладонью в стену рядом с головой Крейга, он вклинивает колено между его расставленных ног и смеётся:

– Меня заводят железки на твоих зубах, Такер.

«Убью суку!» – думает Крейг, но в этот момент Кенни, прикусив его губу, оттягивает её, а затем проезжается языком по изнанке. Он не закрывает глаза, внимательно наблюдая за реакцией Крейга, и углубляет поцелуй, скользит языком по проволоке на верхних зубах, трогает осторожно, будто ощупывает, а затем ныряет им глубже, подцепляя брекеты уже изнутри.

«Меня заводят железки на твоих зубах, Такер», – осознанием взрывается в голове, и Крейг распахивает глаза, когда до него доходит, что Кенни сказал правду. А тот, спеша, целует его взахлёб, ласкает вёртким языком нёбо, внутреннюю сторону щёк, и Крейг неуверенно отвечает. Кровь стучит в висках, жаркой волной стекает вниз живота, и он с ужасом понимает, что возбуждается. Словно почувствовав это, Кенни сильнее вжимает колено в его пах, и Крейг испуганно отшатывается.

– Вау, – говорит Ребекка. – Просто вау.

Кенни с безразличным видом плюхается на задницу; Клайд делает вид, что его тошнит. Крейг, подтянув колени к груди, затравленно озирается, но, кажется, остальным нет до него дела. К счастью, в этот момент приходит мистер Донован и разгоняет всех по домам.

Кенни, натягивая парку, догоняет Крейга на улице. Им вроде как идти вместе до перекрёстка.

– Такер, а это случайно не был твой первый поцелуй? – уточняет Кенни, накидывая капюшон.

Крейг хочет в ответ сказать что-то вроде: «Не твоё дело, Маккормик», – но вместо этого ляпает:

– Всё так плохо?

– Всё так хорошо, – улыбается Кенни. – Можем как-нибудь повторить, – и, махнув на прощание, уходит.

Для Enfiss кроссовер со вселенной Питер Пена

Кренни, PG-13, 540 слов

Крейг проснулся от того, что по его комнате шарился какой-то белобрысый пацан в оранжевой парке и громко матерился.

– Ты, мать твою, как сюда попал? – удивлённо выдохнул Крейг, садясь на кровати.

– Через окно, конечно, – отмахнулся пацан с таким видом, будто это было самым обычным делом, а затем, ойкнув, обернулся. – А ты кто такой? И где Венди?

– Тестабургер что ли? – потёр кулаком заспанные глаза Крейг. – Она живёт дальше по улице. Ты не в то окно влез. Кстати, – усмехнулся он, – а мудак Марш в курсе вашей интрижки?

– Картмандинь, мы с тобой домом ошиблись, – проигнорировав его вопрос, крикнул пацан, – кончай срать и валим забирать мою тень.

Дверь, ведущая в коридор, приоткрылась, и в комнату впорхнуло странное упитанное существо в розовом платьице.

– Ебать, – только и смог вымолвить Крейг.

Существо между тем с недовольным звоном принялось носиться по комнате, а пацан, скрестив руки на груди, проворчал:

– Да, я в курсе, что ты сожрал три ведра жаренной курочки в KFC, и теперь тебя пучит, но дело прежде всего.

– А это кто? – всё же решил спросить Крейг.

– Это Картмандинь, – пояснил пацан. – Моя фея. Фей.

– Я всегда думал, что феи худые и изящные, – подивился Крейг.

Тут же возникший перед его носом, Картмандинь грозно затрепетал крылышками.

– Слышь, я сейчас как напинаю тебе по яйцам!

– Как же, – хмыкнул Крейг, а затем бухнулся обратно на подушку. – Ладно, чуваки, будете вылезать в окно, прикройте за собой ставни.

– Я не вылезаю, я вылетаю, – сказал пацан и словно в доказательство воспарил под потолок.

– Да мне похуй, – пожал плечами Крейг, кутаясь в одеяло.

– Да? – явно растерявшись от его слов, пацан спланировал вниз и уселся рядом. – А на девчонок это обычно производит впечатление.

– Ну, так я не девчонка, – фыркнул Крейг.

– Ты даже лучше, – пробормотал под нос пацан. – Знаешь, на хер этих девчонок. Они любят строить из себя мамочек, заставляют по вечерам чистить зубы и поят лекарствами, которые на деле оказываются дождевой водой. И постоянно твердят, что я должен повзрослеть. А я никому ничего не должен, я хочу навсегда остаться мальчишкой. Кстати, меня зовут Кенни. А тебя как?

– Крейг, – буркнул Крейг, – и всё это несомненно очень интересно, но только не мне – я спать хочу.

– Брось, – сдёрнул с него одеяло Кенни, – летим со мной, я покажу тебе остров Неверланд, где живу вместе с потерянными мальчишками.

– Звучит как-то слишком по-гейски, – покачал головой Крейг, возвращая одеяло на место. – Прости, но я пас.

– Но как же так, – похлопал ресницами Кенни, – ведь там ещё есть пираты, спрятанные в гротах сокровища, прекрасные русалки с длинными зелёными хвостами и воинственные индейцы.

– Не интересует, – зевнул Крейг.

– Да почему? – ухватил его за руку Кенни. – Я научу тебя летать, научу запрыгивать ветру на спину. Мы могли бы ночи напролёт носиться по небу и болтать со звёздами. Давай, второй поворот направо, а дальше прямо до самого утра!

– Это не по мне, – отрезал Крейг. – Я больше люблю, когда всё тихо и спокойно.

– Оу, – сник Кенни, но затем его глаза полыхнули из-под чёлки. – Но могу я хотя бы попросить тебя подарить мне прощальный Поцелуй?

– Чего? – вылупился Крейг.

– Поцелуй, – невинно произнёс Кенни и, оторвав пуговицу-жёлудь от своей парки, протянул её на раскрытой ладони Крейгу, который закатил глаза.

– Это не поцелуй, это пуговица. А поцелуй… ну… вот что такое, – и, дёрнув Кенни на себя, он прижался к его губам своими.
______________________________

А потом они потрахались Сорри Просто иногда мальчикам всё же приходится взрослеть.

Самой себе порнокренни на эти рисунки - хочу чтобы их первый раз был таким!

смотреть дальше

Кренни, NC-17, 740 слов

Они сидят на свалке в раздолбанной тачке. Тёплый весенний ветерок треплет отросшие за зиму волосы Кенни; над городом полыхает закат. Крейг смотрит на будто углём нарисованные на фоне оранжевого неба опоры линии электропередач и улыбается.

– Такер, сгоняй за пивом, а? – говорит Кенни.

Крейг, даже не обернувшись в его сторону, показывает средний палец, и Кенни тут же обхватывает его сухими горячими губами. Он жадно втягивает палец в грязный рот по самую костяшку кулака, так что подушечка упирается в корень языка, и пару раз сглатывает, позволяя почувствовать, как сжимаются стенки горла – в ответ на это у Крейга что-то сжимается в желудке, а сердце ёкает. Кенни, медленно отстранившись, смеётся:

– Знаешь, у меня напрочь отсутствует рвотный рефлекс.

– Ну, у меня член-то будет потолще пальца, – хмыкает Крейг.

Кенни, прищурившись, облизывается.

– Я надеюсь.

– Отсосёшь? – вежливо уточняет Крейг – мало ли он всё неправильно понял.

– Лень, – качает головой Кенни, но взгляд не отводит, и в нём читается такой голод, что хоть вой.

Всё ты, Крейг, правильно понял.

– Иди сюда, – он утягивает Кенни на задние сиденье, которое протяжно скрипит под их весом, и в ладонь ему ложится потрёпанный квадратик упаковки презерватива.

– Со смазкой, – споро расправившись с застёжкой на джинсах, Кенни стягивает их вместе с трусами, а парку и майку задирает под мышки, оголяя впалый живот.

Крейг, усмехнувшись, гладит пальцем впадинку пупка, на что Кенни хмурится:

– Ой, брось, Такер, – и понимает, что прелюдии не выйдет.

Наклонившись, он всё же на пробу целует Кенни, прихватывает зубами его губы, а тот, просунув руку между их телами, начинает бессовестно дрочить себе, при каждом движении проезжаясь кулаком Крейгу по боку.

– Так сильно хочется? – шепчет Крейг. – Невтерпёж, да?

– Ты даже не представляешь насколько, – согнув ногу в колене, Кенни ставит всё ещё обутую в кед стопу на нагретый металл машины. – Не тормози, ага.

Сплюнув на пальцы, Крейг вдавливает их в тугую дырку, трёт по кругу, разминая, и Кенни в попытке насадиться вскидывает бёдра. Крейг растягивает его неторопливо, поддевая кончиками пальцев изнутри простату, и свободной рукой расстёгивает ширинку. Часто дыша, Кенни скалит ровные белые зубы, продолжая наяривать кулаком, и Крейг смеётся:

– Смотри не кончи раньше времени.

– Не переживай, – подмигивает ему Кенни, но всё же притормаживает.

Раскатав скользкую от обильной смазки резинку по члену, Крейг приставляет головку к его анусу и, придерживая ствол, втискивается внутрь. Закусив губу, Кенни закрывает глаза и улыбается.

Крейг движется не спеша, раскачивается из стороны в сторону, словно на океанских волнах, которые он ни разу не видел, растрахивает Кенни для себя и под себя. Одной рукой он упирается в проржавевшую дверь тачки, а другой оттягивает его ягодицу, наблюдая, как член медленно погружается внутрь, а затем выходит почти полностью, растягивая головкой узкие стенки. Кенни нетерпеливо стонет, но Крейг мучает его тягучими глубокими фрикциями, не позволяя себе сорваться в головокружительный темп, хотя хочется до чёрных мушек перед глазами. Последние лучи ослепляют, перед тем как солнце полностью скрывается за горой. Кенни матерится в голос, и Крейг лижет его в коленку.

– Потерпи немного. Будет хорошо. Ладно?

– Да я раньше состарюсь, – ворчит Кенни. – Сдохну сейчас, и это будет на твоей совести.

– Не преувеличивай, – подхватив его под ягодицы, Крейг вздёргивает задницу Кенни, так чтобы теперь при каждом движении проезжаться головкой по набухшей простате, и приказывает: – Руку с члена убери.

– Да пошёл ты, – огрызается Кенни, впрочем, слушается и даже для верности подсовывает ладони под поясницу. – Думаешь, сможешь заставить меня кончить задницей, Такер?

– А вот это мы сейчас и проверим, – усмехается Крейг.

Он отпускает себя, молниеносно наращивая темп, за минуту разгоняясь от нуля и до бесконечности. Кенни распахивает глаза, жалобно выдыхая и, кажется, прикусывает себе внутреннюю сторону щеки. Крейг дерёт его с такой силой, что машина шатается, а Кенни ездит вспотевшей задницей по искусственной коже сиденья. Крейг чувствует, как его бедро дрожит под ладонью, смотрит на шлёпающий при каждом движении о живот член, с головки которого мутными каплями течёт предэякулят, и, нагнувшись, целует Кенни.

– Давай, – выдыхает он ему в губы, – кончи для меня. Ты сможешь, тебе ведь хочется. Такой горячий, чёрт, ну же, не могу больше сдерживаться.

И Кенни, выгнувшись в его руках, замирает. Он толчками выплёскивается себе на грудь, одновременно спазмами сжимая ствол Крейга внутри и утягивая его в оргазм вслед за собой.

Выкинув резинку и застегнув джинсы, Крейг перебирается на передние сиденье. Вытащив из пачки две сигареты, он прикуривает и протягивает одну Кенни, который расфокусированным взглядом пялится на облака.

– Ты оделся бы, – замечает Крейг, – замёрзнешь.

Кенни, наморщив нос, закидывает руку за голову.

– Слушай, я тут подумал, может, переберём к лету какую-нибудь старую тачку и махнём в Калифорнию? – неуверенно спрашивает Крейг.

Кенни смотрит на него серьёзным взглядом и кивает.

– Я в деле, чувак.

Кода к 1803 + частичный фик на этот рисунок

смотреть дальше

Крейг делает Кенни глубокий минет, NC-17, 770 слов

Крейг успевает втащить Кенни в кабинку, прежде чем их одноклассники вваливаются в туалет, и, подмигнув, задвигает щеколду на двери. Захлопнув крышку унитаза, он приземляется сверху и достаёт из кармана пачку сигарет.

– Будешь?

Кенни вытягивает одну, и в этот момент хлипкая дверь сотрясается от мощного рывка.

– Кто там срёт? – раздаётся недовольный голос Картмана.

– Занято, – отвечает Крейг.

– Я забивал первую кабинку на всю перемену, Крейг, – бухтит Картман.

– Нельзя забивать кабинки, – смеётся Крейг.

– Сукин ты сын, – матерится Картман, однако ломиться в дверь перестаёт.

– Я теперь принципиально не выйду отсюда до конца перемены, – хмыкает Крейг.

Привалившись плечом к стене, Кенни гоняет во рту сигарету, изредка прикусывая фильтр острыми зубами:

– И что мы будем делать двадцать минут в сортире, Такер?

– Ну, у меня есть пара идей, – подцепив пальцами шлёвки его джинсов, Крейг дёргает Кенни на себя, так что тот с размаху впечатывается пахом ему в подбородок, и жарко дышит в ширинку.

Приподняв бровь, Кенни чиркает зажигалкой, прикуривая:

– Я весь во внимании.

Отложив пачку на держатель для туалетной бумаги, Крейг расстёгивает пуговицу на его джинсах, тянет вниз «собачку» молнии и сообщает:

– Хочу отсосать тебе.

– Откровенно, – морщит нос Кенни, и Крейг, глядя снизу-вверх, показушно медленно облизывает вначале нижнюю, а затем верхнюю губу.

Кенни со свистом втягивает воздух, и на секунду его взгляд становится расфокусированным.

– Что это на тебя нашло, Такер? – интересуется он, стирая большим пальцем слюну с его губ, а затем оттягивает нижнюю, чувствительно царапая ногтем изнанку.

– Вдохновение, – прихватив зубами горчащий от курева палец, Крейг втягивает его в рот, а затем выпускает с пошлым чмокающим звуком. Засунув руку Кенни в трусы, он высвобождает полунапряжённый член и дует на головку. – Ты что-то имеешь против?

Затянувшись, Кенни выдыхает дым ему в лицо.

– Разве только, что ты продолжаешь трепаться вместо того, чтобы заняться делом.

Фыркнув, Крейг на пробу проводит языком по стволу, усиливая нажатие, когда кончик языка проезжается по уздечке, и Кенни, запрокинув голову, тихо стонет. Крейг берёт за щеку, поглаживая член языком, и чувствует, как тот ещё больше увеличивается. Чуть отстранившись, он скользит губами назад и вперёд, пока не надрачивает член ртом до уверенного стояка, и Кенни восхищённо выдыхает:

– Твою же мать, Такер, тебе бы флаффером работать.

– Это будет запасной план на будущее, – усевшись удобнее, Крейг толкается кончиком языка в щель уретры, а затем, плотно обхватив губами ствол, насаживается на него до конца, пропуская член в горло. На секунду становится нечем дышать, но он не спешит отстраниться, а вместо этого пытается пару раз сглотнуть, и Кенни задушено хрипит, будто это его глотка сейчас заткнута хером.

Крейг раздразнивает его неспешным темпом, а когда Кенни, не сдержавшись, поддаёт бёдрами, хватает его за руку, в побелевших от напряжения пальцах которой тот всё ещё сжимает сигарету.

Сдёрнув с Крейга шапку, Кенни суёт её в задний карман джинсов и перебирает пальцами волосы, легонько почёсывая кожу головы.

– Можно я выебу твой рот? Пожалуйста, – он опускает тяжёлую горячую ладонь Крейгу на затылок, и Крэйг согласно прикрывает глаза.

Не то чтобы он любил глубокий минет, но иногда ему просто хочется именно так.

Кенни засаживает ему по самые яйца, а затем, чуть качнувшись назад, тянется рукой и гладит сложенные в идеальный круг губы.

– Хорошо берёшь, – хвалит он, и от его небрежного тона член Крейга дёргается в трусах.

Он поспешно расстёгивается, а Кенни между тем пропихивает большие пальцы ему в рот по бокам, до боли растягивая губы.

– Знаю, ты сможешь принять больше, гораздо больше, – шепчет он. – Твой рот, Такер. Твой блядский розовый жаркий рот – я с ума схожу по нему. Точнее в нём, – Кенни смеётся и, вытащив пальцы, обеими руками обхватывает голову Крейга. – Давай, покажи, как ты умеешь.

Он движется резкими толчками, и Крейг почти давится, но терпит. Во рту хлюпает от слюны, которая тонкой струйкой стекает на подбородок, и Крейг пытается утереться рукавом толстовки.

– Господигрёбаныйбоже, – частит Кенни, – знал бы ты, какой сейчас. Да половина школы обкончалась бы, увидь они твои раздроченные, растраханные губы. Я сам сейчас кончу.

Крейг согласно стонет вокруг его члена; собственный стоит, словно литой.

Затянувшись, Кенни мажет тлеющим кончиком сигареты по стене, так что искры летят в стороны, и роняет окурок на пол.

– Сучка, – выдыхает он, – не рот, а дырка. Блядь, – движения становятся хаотичными, и Крейг, сжав его яйца, буквально выдаивает Кенни себе в горло.

Пока он глотает, Кенни гладит его дёргающийся кадык, а затем, бухнувшись на колени, отдрачивает.

Позже, когда Крейг пытается отдышаться, Кенни нахлабучивает ему на голову шапку и, подцепив пальцами за подбородок, заставляет приподнять голову, осматривая.

– Пиздец, – констатирует он. – Тебя с таким видом нельзя отсюда выпускать. Даже детсадовцы поймут, чем мы занимались.

Крейг пытается улыбнуться, но тут же морщится.

– Предлагаю прогулять урок, – усевшись на пол, Кенни скрещивает в лодыжках согнутые в коленях ноги.

– Можем просто свалить из школы и пойти ко мне, – говорит Крейг.

– Неплохой план, – одобряет Кенни и, смеясь, бодает его лбом в колено.

@темы: Фанфики

---

Пробник фанфика

Решила написать что-то с женским доминированием, омега-мальчиками и нцой. Пока написала вот этот кусок. Нихрена не вычитано, естественно, но решила выместить тут.





Дорога была ухабистой, и я недовольно цокнула языком на очередной кочке.
- Вы говорили, что это лучшее место для выбора жениха.
- Да, моя госпожа.
- Тогда почему здесь такая дорога?
- Должно быть от большой посещаемости, госпожа.
- О, Богиня! – я закатила глаза и смерила разом поджавшуюся помощницу недовольным взглядом.
- Простите, в следующий раз мы лучше позаботимся о вашем комфорте.
Ничего не ответив на это, я выглянула в окно кареты. Вид был не то чтобы живописный: сплошные кусты и овраги. В общем, типичный загородный пейзаж. Зевнув от скуки, я поправила ворот своего камзола. Новенькие нашивки гордо блестели на моих плечах и, мельком пробежав по ним взглядом, я испытала чувство гордости. Стать майоркой в двадцать пять лет – большой успех, но мне нужно добиться большего, чтобы влиять на политику моего государства.
- Мы приехали, госпожа. – Говорит служанка. Я приосаниваюсь и поправляю собранные в высокий хвост волосы. Это важный день, в конце концов!
На улице меня уже встречают. На лицах работниц я вижу приторно вежливую улыбку. Что ж, хорошо, что меня не интересует эта наигранность. Пройдя по широкой аллее, я оказалась около высокого бело-золотого здания. Изогнутые колонны поддерживали огромный балкон над парадной лестницей, с которого меня приветствовали около десяти женщин-дворецких.
- Госпожа майорка! – приветствует меня в дверях хозяйка заведения. – Я рада, что вы выбрали наш «мужской сад», поверьте, вы не пожалеете о своём решении.
- Очень на это надеюсь. – Улыбнулась я, пожимая хозяйке руку. Она ответила мне тем же и повела за собой вглубь здания. Пройдя ряд коридоров, мы оказались просторной вип-приёмной, где мне предложили разместиться на широком кресле, стилизованном под стиль барокко. В неприметную дверь, скрытую, к тому же, высоким экзотическим растением, тут же вошли две дворецкие и поставили на поверхность кофейного столика поднос с напитками и десертом.
- Простите, но я позволила себе узнать ваши вкусы. – Улыбаясь, прошептала хозяйка заведения, когда я с удивлением посмотрела на чашку с моим любимым коричным капучино.
- Итак, - сказала она, когда я с наслаждением сделала глоток, - мне нужно узнать, какой юноша вам нужен. Опишите ваш любимый тип внешности, характера, а так же то, что вы не приемлете.
- Мне нужен лёгкий на подъем человек, который не будет против моей работы. Он должен быть начитан, разносторонне развит, но не занудствовать или пытаться учить меня жизни. Тело стройное, можно немного попухлее. Не надо только этой жалкой худобы, я не обгладываю кости.
- Ох, Богиня, большинство клиентов мне говорят прямо противоположные вещи! – всплеснула руками хозяйка, на мгновение оторвавшись от своей записной книжки, где, видимо, фиксировала мои пожелания.
- Далее. Хочу, чтобы у него были ухоженные ногти и густые волосы. Юноша должен быть девственником и младше меня как минимум на пять лет.
- Это всё? – спросила хозяйка, оторвавшись от письма. Я молча кивнула. – Что ж, пожалуй, я знаю, кого вам предложить.
Она щёлкнула пальцами и в комнате тут же появилась дворецкая.
- Принеси мне зелёную папку. – Попросила она. Дворецкая поклонилась и вылетела из комнаты. В следующую минуту в руках хозяйки уже покоилась та самая зеленая папка.
- Итак, смотрите, - начала она, развернув сборник ко мне страницами, - это Лео. Его мать – глава литейного цеха. Парень активный, общительный, занимается рукоделием, превосходно танцует.
- Не думаю, что он мне подходит… - сказала я, осматривая наглое лицо на фотографии. У меня аллергия на таких людей в принципе, что уж говорить о парнях.
- Следующий у нас Кристиан. Добрый и нежный, рос в строгости, увлекается графикой. Мать генеральная директорка судостроительной компании.
- Мне нравится.
- Хотите посмотреть ещё одного?
- Да, пожалуй.
- Это Нил. Мать возглавляет самую крупную типографию в нашей стране. Юноша застенчивый, с девушками почти не общался. Любит путешествовать и играет на ударных.
- Ого, - удивилась я, - парень и на ударных? Пожалуй, я выберу его.
Хозяйка довольно улыбнулась мне и пообещала как можно скорее связаться с родителями моего будущего супруга. Естественно согласие я получила на следующий же день. Свадьба была назначена через месяц.
Закрутившись на работе, я с удивлением обнаружила, что время моей холостой жизни почти на исходе. Благо, что моя помощница помнила всё и всегда.
Свадьба прошла чинно и мирно, хотя не обошлось без помпезности и журналистов. Я улыбалась, пару раз говорила тост и следила взглядом за своим супругом, который явно чувствовал себя не в своей тарелке.
- Как ты? – тихо спросила я и почувствовала, как он вздрогнул.
- А, нет… Всё в порядке. Просто тут шумно. – Запнувшись, произнёс он и в смущении спрятался за фату.
Я кивнула и встала, звонко дзынькнув ножиком по бокалу, чем привлекла к себе внимание гостей.
- Дорогие подруги! – звучно произнесла я. – Мой супруг несколько утомился. Не разрешите ли вы нам откланяться?
Гости засмеялись, кто-то озорно заулюлюкал. Я благодарно поклонилась всем и, взяв своего юношу за руку, вышла из огромного зала, который был заказан для свадьбы.
По пути домой мы оба молчали. Я не особо понимала, о чём нам разговаривать, а он очень сильно волновался и постоянно мял края своего пышного платья. Когда карета остановилась, и мои дворецкие открыли для меня и моего супруга двери, я думала о том, как лучше раскрепостить моего избранника.
Войдя в дом, я поручила супруга своим работникам, которые тут же повели его в личные апартаменты. Мне же нужно было привести себя в порядок. Свадьба, хочу сказать, весьма утомительное дело. Не успев дойти до своей комнаты, я была вынуждена отвлечься на хозяйственные дела, потому как меня оккупировали служанки. Они говорили о куче вещей, которые произошли за время моего отсутствия и я, волей неволей, должна была с ними разобраться. В итоге, я вошла в комнату своего супруга только в два часа ночи. Честно говоря, я уже не надеялась, что он бодрствует, но мои ожидания не оправдались. Он сидел на кровати и читал какую-то книгу, взятую из маленькой библиотеки, которую я подготовила в его комнате.
- Ты ещё не устал? – спросила я, прикрыв за собой дверь. Юноша испуганно сел и покраснел, заметив, что края рубашки оголяют его колени.
- Нет, всё в порядке. – Сказал он, отведя от меня взгляд. Я села рядом с ним и осторожно завела выбившуюся прядь волос за ухо. Юноша покраснел ещё больше.
- Сколько тебе лет? – спросила я, наклонившись, чтобы снять свою домашнюю обувь и забраться на кровать с ногами.
- Семнадцать… - заплетающимся языком ответил он, наблюдая за тем, как я располагаюсь в его покоях.
- Что ж, я хочу разглядеть тебя получше. Встань и разденься для меня. – Юноша замялся, но поборов смущение встал перед кроватью и скинул ночную рубашку. Затем он расстегнул трясущимися руками застёжки нижней рубашки, оголяя свои соски и давая мне полный обзор на свой член.
Я с наслаждением смотрела на его хрупкую фигуру, на взволнованно вздымающуюся из-за сбитого дыхания грудь, на неестественно прижатые к бокам руки. Юноша был хорошенький. Густые светло русые волосы, почти доходящие до плеч, ореховые глаза, гладкие черты лица. Его даже можно было назвать милым.
Я села на край кровати и поманила его рукой. Он неуверенно сделал шаг мне навстречу и замер меж моих разведённых коленей. Я посмотрела ему в глаза и нежно поцеловала в выпирающую бедренную косточку.
- Я не знаю, что мне делать. – Прошептал он надрывно, когда я сжала его ягодицы в ладонях.
- Просто говори, когда тебе нравится, а когда нет.
Он кивнул, и я потянула его на кровать. Уложив юношу на живот, я уселась сверху и потёрлась о его попку. Он рвано выдохнул и испуганно посмотрел на меня.
- Не волнуйся, сегодня я не буду тебя здесь трогать.
Я мягко погладила его спину, а затем сильно сжала бока.
- Как тебе больше нравится?
- Погрубее. – Ответил он, уткнувшись лицом в простыни. – Я такой извращенец, Богиня, что мне делать?
Я усмехнулась и, положив одну руку ему на поясницу, другой принялась расстёгивать мундир.
- Все мы немного извращенцы, но в этом нет ничего страшного, поверь.

@темы: Моё творчество, Фанфики

---

Почитать

01.05.2014 в 09:42

Пишет  Japonais_Rose:

Настоятельно рекомендую прочитать!
- "Гу на заре" автора Shooran31
Персонажи: Альфы/Беты/Омеги
Рейтинг: NC-21
Жанры: Слэш (яой), Драма, Фантастика, Экшн (action), Даркфик, Омегаверс
Размер: Миди
Статус: закончен
Описание:
Первобытное общество. Заря омегаверса. Жестокие времена для очень сильных и диких людей. Как выжить подольше?
Предупреждения:
Нестандартный омегаверс, противоречащий законам своего жанра. Жестокость, граничащая с безрассудностью и дикостью персонажей. Для читателей с крепкими нервами.
Смерть персонажа, OOC, Насилие, Изнасилование, Инцест, Твинцест, Групповой секс, Ченслэш, Секс с несовершеннолетними, Мужская беременность
Примечания автора:
Первобытный омегаверс по заявке, которую, как мне показалось, охаяли и не поняли. Меня вдохновляет то, что не принимает большинство "нормальных" людей. Докажем,что норма - понятие растяжимое, спасибо за идею!

@темы: Фанфики

---

Вах, персик *_*

@темы: Яой, Картинки и арты

---

Фанфки по НаруСасу, которые мне нравятся)

AU
1. ficbook.net/readfic/1325260
2. ficbook.net/readfic/1133156
3. ficbook.net/readfic/941518 (вот это вообще шикарно)
4. ficbook.net/readfic/95253
5. ficbook.net/readfic/109297
6. ficbook.net/readfic/135206
7. ficbook.net/readfic/151657
8. ficbook.net/readfic/279260
9. ficbook.net/readfic/281550
10. ficbook.net/readfic/373056
11. ficbook.net/readfic/481120
12. ficbook.net/readfic/532960
13. ficbook.net/readfic/592931
14. ficbook.net/readfic/606440
15. ficbook.net/readfic/677489
16. ficbook.net/readfic/777572 и ficbook.net/readfic/777625
17. ficbook.net/readfic/895647
18. ficbook.net/readfic/1153487
19. ficbook.net/readfic/1178016
20. ficbook.net/readfic/1133156
21. ficbook.net/readfic/666655
22. ficbook.net/readfic/852265
23. ficbook.net/readfic/907937
Канон
1. ficbook.net/readfic/1046159
2. ficbook.net/readfic/128945
3. ficbook.net/readfic/212149 (суровый юмор)
4. ficbook.net/readfic/268055
5. ficbook.net/readfic/340977
6. ficbook.net/readfic/413438
7. ficbook.net/readfic/587030
8. ficbook.net/readfic/878283
9. ficbook.net/readfic/1206015
10. ficbook.net/readfic/776874
11. ficbook.net/readfic/1046159

@темы: Ссылки, Фанфики

---

***

Сегодня сходила в книжный, искала что-нибудь интересное. Основной выбор был между "Мастер и Маргарита" Булгакова и "Сердца трех" Лондона. Остановилась на последнем варианте, ибо все варианты книжек Булгакова залепили ценниками, ублюдки!(((
А еще я нашла вот эту прелесть! Купила аж два блокнота, радуюсь)

@темы: Заметки

---

Вселенский упрт на адалте

@темы: Заметки, Яой

---

Сейчас я буду долго и громко визжать...

@темы: Заметки

---

А додзе настал драматический момент, а в комментариях...

@темы: Заметки, Азаза

---

В память чувствам

Скучаю по тебе, любимый.

@темы: Картинки и арты

---

Прощание

Автор: Лала Миминаки
Фэндом: Pocket Monsters
Персонажи: Эш, Пикачу
Рейтинг: G
Жанры: Ангст
Предупреждения: Смерть персонажа
Размер: Драббл
Описание: Изменения относительно канона. Эш и Рэд - одно лицо. События в будущем Эша, ему 17-18 лет.

Когда-нибудь это должно было произойти. Эш знал, что все в жизни не вечно, однако знание не приносило облегчения. Когда Пикачу в последний раз вдохнул на его руках, то молодой человек не смог сдержать слез. Обнимая постепенно холодеющее тело покемона он почувствовал болезненное одиночество, оказался в его тисках. Сердце болело, в горле стоял ком. Пикачу умер. Его больше нет. Кетчум громко всхлипнул и посмотрел на своего питомца. Худой, с кровавыми белками глаз, заметно поблекшей и поредевшей шерстью. Мертвый. Не замечая хода времени Эш сидел над телом маленького друга и смотрел на него полными непролитых слез глазами. Примерно через час парень опомнился, встал с пола. Доски немного скрипели, когда он спускался в подвал, где хранился заранее приготовленный маленький гроб. Смотря на эту нехитрую конструкцию из выкрашенных досок Эш снова заплакал. Съехал по холодной бетонной стене, уткнулся головой в колени и тоскливо завыл. Хорошо, что никто не мог его слышать, дом парня находился на ближней границе леса, рядом с небольшой деревушкой. Кетчум ненавидел показывать людям свои слабости, а из-за болезни Пикачу весь он был большой болевой точкой.

Когда сестра Джой сказала, что вылечить Пикачу невозможно Эш даже не поверил. Он долго и истерично смеялся, пытаясь найти в словах женщины подвох, но она смотрела на него серьезно и грустно. Тогда в душе парня что-то оборвалось. Друзья и родители, пытающиеся поддержать, раздражали, улыбки и смех вводили в бешенство. В конце концов не выдержав собственного поведения Кетчум собрал вещи, купил на вырученные с соревнований деньги небольшой домик в регионе Синно и переехал. Пикачу тогда только немного прихрамывал. В один из дней Эш обратил внимание на то, какими тоскливыми глазами смотрит на него покемон. Ему стало действительно стыдно за свое поведение.

- Давай просто жить, хорошо, Пикачу? – спросил он как-то у друга, когда они гуляли по лесу. Тот кивнул со своим обычным оптимизмом и Эш впервые за долгое время по-настоящему улыбнулся.

Потом Эш решил пойти в школу. Обычно тренеры покемонов учатся на дому или проходят курсы экстерном, но у Кетчума теперь было полно свободного времени. Школу он выбрал со спортивным уклоном и в качестве дополнительного курса взял айкидо. Его взяли на учебу без проблем, учеников было не много. Конечно же, его сразу узнали, как можно забыть победителя недавней лиги Синно, который в пух и прах разбил чемпионов лиги Индиго и Канто? Однако Эш хотел сохранить свою личность в тайне, а потому просил директора и приемную комиссию учителей его скрыть. Классу его представили Рэдом. Внешность он немного изменил: подстриг вечно торчащие волосы, снял свою извечную кепку. В гардеробе Кетчума стали появляться вещи темных цветов и с длинными рукавами. Голубые свободные джинсы сменились на темно-серые. Изменения, может, и не радикальные, но их было вполне достаточно для того, чтобы не признать в нем знакомого всем и каждому Эша.

После школы парень возвращался домой, где его ждал Пикачу. Кроме него было некому, всех остальных своих покемонов молодой тренер отдал родителям. Дни тянулись и складывались в недели, месяца… Пикачу постепенно становилось хуже. К хромоте прибавилось покашливание, затем слабость, бессонница, постоянные боли в животе, линька. Когда покемон не смог встать и подойти к миске с кормом Эшу стало действительно страшно. Обезболивающие, которые прописала сестра Джой уже почти не помогали. В очередной вечер, когда Пикачу забылся в болезненном сне, Кетчум заказал гроб. Это было больно. Больно понимать, что надежда умрет совсем скоро и ему придется собственноручно положить ее в гроб вместе с желтошерстным другом. Эш действительно любил Пикачу, но не любил, когда люди видят его слабости. Вот и все.

Поднявшись вместе с гробом наверх, молодой тренер положил в него труп любимца и закрыл крышку. Взяв в руки лопату он пошел в глубину леса, туда, где больше всего любил гулять Пикачу. Поляна, устланная низенькими красными цветами была освещена мягким солнечным светом. Горько улыбнувшись Эш принялся копать. Земля без затруднений поддавалась напору лопаты и вскоре Кутчум стоял в довольно глубокой яме. Положив в нее гроб питомца и засыпав его землей он поставил в изголовье лопату. Завтра он позвонит в фирму и они установят небольшой памятник. Похоронить Пикачу он должен был сам. Это была его миссия, его бремя, его способ проститься.

Через пару месяцев Эш закончил старшую школу, получил положенный ему синий диплом и уехал из деревни, чтобы начать новое приключение.

Да, Эш сволотазавр, я знаю.

@темы: Фанфики

---

Фанфики с удаленной страницы

Да, я избавилась от лишней стр на фикбуке!



Это была его смерть
ficbook.net/readfic/385610

Автор: Shiki512 (ficbook.net/authors/Shiki512)
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Смерть и люди
Рейтинг: G
Жанры: Философия

Размер: Драббл, 3 страницы
Кол-во частей: 2
Статус: закончен

Описание:
Она пришла к нему. Это была его смерть.

Публикация на других ресурсах:
Где угодно

Примечания автора:
Захотелось поговорить о смерти. Знаю, написано мало, но всё же прочитайте, пожалуйста.
________________________________________
Часть
Она появилась из закатного солнца. Стройная, статная. Она была дочерью бога Света и богини Тьмы. Её лучистые глаза, цвета золота завораживали. Её волосы, темнее самой Тьмы, казались живыми при дуновении ветра. Её кожа, похожая на белый флёр, была будто прозрачной. Её длинные музыкальные пальцы с длинными черными ногтями притягивали взгляд. Её одеяние, сотканное из нежнейшей паутины, детских мечтаний и утренней росы, мягко скользило, повторяя изгибы её тела. Она была прекрасна. Самое прекрасное создание из всех, что раньше видел старый библиотекарь.

Это была его смерть.

- Я пришла за тобой, мой друг. Ты достаточно прожил на этом свете.

- Я знаю, госпожа моя.

- Жалеешь ли ты о жизни своей?

- Нет, госпожа моя.

- Почему?

- Жизнь изменчива. Она забывает, она злится, она смеётся. А мне не нужно от неё этих даров более.

- Чего же ты желаешь?

- Покоя.

- Я дам тебе его, мой друг.

***

Она появилась из закатного солнца. Это была его смерть. Смерть писателя.

- Здравствуй, друг мой. Я пришла за тобой.

- Добрый вечер. Как жаль. Мне ещё хочется жить.

- Жалеешь о жизни?

- Да, жалею. Жалею, что мерзостные писания лет своих юношеских публиковал в журналах. Жалею, что не извинился перед женой за то, что не заботился о ней, а всё время уделял творчеству.

- Я понимаю печаль твою. Но не могу помочь тебе. Век человека короток. Жди жену свою здесь. Вы встретитесь в вечности.

***

Она появилась из закатного солнца. Это была его смерть. Смерть торговца.

- Я явилась к тебе, друг мой. Пришло время уйти из этого мира.

- Я не могу всё бросить! У меня там акции! Там мой капитал! Я ещё даже завещание не написал! Эй, рано мне ещё! Может, тебе чего надо? Я достану, только скажи! У меня связи есть…

- Мне не нужно ничего, мой дорогой друг. Я просто должна забрать тебя. Твоё время истекло.

- Что значит забрать? Я буду жаловаться! Кто тут у вас главный?

- Сейчас мы отправимся к нему, не волнуйся. Можешь поговорить с ним о своей смерти, ведь на всё его воля.

***

Она появилась из закатного солнца. Это была его смерть. Смерть атеиста.

- Я пришла к тебе, мой друг. Хочу забрать тебя в мир иной.

- Эй, ты кто?

- Я смерть твоя.

- Тебя кто нанял, ненормальная? Это тот буржуй из соседней квартиры? О, я так и думал, что он мне гадость какую-нибудь сделает. Я ему еще покажу, как шуточки такие шутить!

- Я беспристрастна к словам твоим. Теперь поверить должен ты, что существует мёртвых мир. Я уведу тебя в глубины мира этого. Прошу, пойдём. Тебе не место боле средь живых.
Другая смерть
Скажи, куда ты бежишь? Думаешь, что сможешь скрыться от меня? Глупый, глупый человек! Куда бы ты ни пошел, как бы ты не пытался, я всё равно настигну тебя. Рано или поздно. Хочешь ты этого или нет, но тебе придётся умереть. Я протяну к тебе свои руки. Не отвергай меня, это бесполезно. Я люблю тебя, пойми, я люблю тебя больше, чем любит тебя жизнь. Она приносит тебе страдания, боль и разочарование, а я лишь провожаю тебя на Суд. Я нема и безлика. Не нуждаюсь в этом. Я не темная тварь. Не смотри на мою спину. Я ангел без крыльев. Я путник меж пространств.

Выпей свои грехи. Почувствуй их вкус. Только тогда ты поймёшь, что так любимая тобой жизнь – лгунья. Она обещала тебе радость и любовь, но ты получал страданий много больше, чем радости.

Я обмажу тебя твоими страстями. Посмотри в зеркало. Это жизнь сделала тебя таким уродцем. Я не жила никогда, ни кто не знает моего лица. Я холст, на котором невозможно написать ни строчки. А ты, человек, копошишься в греховной яме. Я не буду вытаскивать тебя на поверхность.

Я лишь провожу тебя в глубины вечности.
________________________________________
Не забудьте оставить свой отзыв: ficbook.net/readfic/385610

Пансион
ficbook.net/readfic/397068

Автор: Shiki512 (ficbook.net/authors/Shiki512)
Фэндом: Naruto
Персонажи: НарутоСаске и другие
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой), Драма, AU
Предупреждения: OOC, Насилие, Секс с несовершеннолетними
Размер: Мини, 6 страниц
Кол-во частей: 3
Статус: заморожен

Описание:
Создано по заявке ficbook.net/requests/777
Читайте всё там

Публикация на других ресурсах:
Берите

Примечания автора:
Прочитала две написанных по заявке работы и решила тоже написать))
________________________________________
Глава 1, Часть 1
Вы знаете, что такое пансион для мальчиков? Это закрытая школа, в которой дети живут с десяти до восемнадцати лет круглосуточно и выпускаются только по праздникам, просьбам родителей и на каникулы. Эти заведения отличаются строгим воспитанием учеников. Воспитываются в таких учреждениях в основном дети богатых и именитых родителей. Графы, лорды, бароны отдают своих сыновей в именитую школу «Тамашитёзи»*. Тут только лучшие преподаватели и методики обучения. Только «сливки» общества.

Учиха Саске – младший сын барона Учихи Фугаку. Нелюдимый парень шестнадцати лет с чёрными волосами до плеч, оливковыми глазами и очень бледной кожей, что является семейной чертой. Саске был хрупким мальчишкой, не смотря на усиленные тренировки, которые проводились в пансионе. Он был очень интеллектуален, но спорт был для него камнем преткновения. Ибики, бывший у них ректором, позволил молодому Учихе посещать занятия физической подготовкой два часа в неделю, вместо положенных пяти, чему тот был безмерно рад.

Дни в пансионе проходили насыщенно и весело. У Саске были хорошие друзья – Нара Шикамару и Хьюга Неджи. Оба были сыновьями лордов, умными и интересными собеседниками. Они втроем жили в одной комнате на втором этаже школьного общежития.

Комнаты их, к слову, были просторными помещениями разделенными надвое. Одна часть комнаты была учебной. Там находились три письменных стола, небольшой книжный шкаф, диван и шкаф для уличной одежды и обуви. Вторая часть комнаты была оборудована для сна. Три кровати, шкаф, комод – вот, пожалуй, и всё, чем она была оснащена. Ни каких изысков, каждодневные проверки на наличие запрещенных предметов в комнате и требование абсолютного порядка. Таковы были правила.

Впрочем, Саске и его друзей эти правила не напрягали. Они имели достаточную выдержку и воспитание. Но кое-кому приходилось туго. Например, Акимичи Чеджи – сыну барона. У отца парня была лучшая команда личных поваров, он с детства привык к деликатесам и постоянному поеданию чего бы то ни было. Комната, в которой он жил являлась самой проблемной именно потому, что парень прятал пирожные и торты в своём шкафу, за что и получал бесконечные выговоры и несколько дней отработки в огромном саду пансиона.

На самом деле для Саске всё так и протекало бы тихо-мирно если бы не одно НО. Его звали Намикадзе Наруто. Он был графом, сыном королевского прокурора и его друга в одном лице. Он был высоким, плечистым парнем с пшеничными волосами и глубокими, небесно-голубыми глазами. А ещё он был геем и безмерно бесил Учиху.

*Буквально Тамаши тёзи переводится как «Душа» и «Правитель».
Глава 1, Часть 2
Президент Совета Студентов Тамашитёзи обходил общежитие. Он смотрел усталым, но решительным взглядом на лестничную клетку, ведущую на второй этаж, который занимали старшие курсы. И если от «пяточков» Совету не было особых хлопот, то «шестушки» вытворяли всякие пакости с завидной регулярностью.

- Наруто-сан! – к президенту подбежал парень с несколько диковатой внешностью, чему способствовали продолговатые следы от ожогов на щеках.

- Что-то случилось, Киба? – мягко, но напористо поинтересовался Намикадзе.

- Трёшки жалуются на шестых, вы ведь к ним сейчас идете? – получив утвердительный ответ, парень продолжил, - Там такое! Понимаете, Учиха Саске опять…

- Хватит. Я разберусь.

Киба покорно кивнул и удалился продолжать осмотр комнат. Наруто тем временем поднимался по лестнице. Ему так надоели эти вечные жалобы на Учиху от парней, которым он отказал во внимании. Нет, ну вот почему в дела этого смазливого брюнета всегда впутывали его? Какое ему дела до вновь отверженного молокососа? Верно, никакого.
Но разбираться приходилось, потому что он, как президент Совета не должен оставлять жалобы учеников без должного внимания.

На втором этаже Наруто обнаружил своих ребят. Они уже начали осмотр комнат. Кивнув им, в знак приветствия, Намикадзе прошествовал прямиком в комнату Учихи. При входе его встретила чистота, что ожидаемо, и сидящий за письменным столом брюнет. Наруто его не любил. Хоть он и был приверженцем мужского тела, но его больше привлекали жилистые парни с гибкими телами, а не такие «недодевочки», как Учиха. У того была слишком кукольная для парня внешность. Блондин, конечно, старался не относиться к Саске предвзято, но это редко у него выходило. Наруто не мог удержаться от подколок и язвительных замечаний в сторону брюнета.

Частенько, проходя мимо Учихи, Намикадзе как бы невзначай толкал его плечом, а затем с видом невинной овечки провозглашал: «Ты там не разбился, хрустальный мой?». Это обращение «хрустального» мальчика выбешивало очень сильно. Он чувствовал себя ущемлённым, находясь рядом с парнем, который был выше него почти на две головы.

- Эй, Учиха! – брюнет оторвался от своей работы и поднял свои чуть удивлённые глаза на гостя. «Не заметил?» - немного обижено подумал Наруто, проследив, как парень встал со стула и чуть поклонился в знак приветствия. Намикадзе кивнул и, обреченно вздохнув, перешел сразу к делу.

- На тебя опять младшекурсники жалуются. – Учиха кивнул. – Что делать будем с твоим поведением?
- Ничего. – Сказал, как отрезал.

- Мне надоело с тобой бороться, хрустальный! – Наруто пренебрежительно посмотрел на Саске, который из последних сил старался не ответить какую-нибудь грубость.

- Ладно, прощу тебя, пожалуй. Но помни, что твой острый язычок – Намикадзе зло усмехнулся – тебя доведёт в постель к Суйгецу. И это не самый плохой вариант. На этом закончим. Веди себя тихо.

Как только Наруто покинул комнату, из спальни послышался усталый голос Шикамару:

- Ну, хорошо хоть к нам не прикопался….
Глава 1, Часть 3
Ему снилась тёплая морская гладь, мягкий золотой песок и спокойный ветерок. Ему снилось, что он обласкан солнечным светом и красивым любовником. А потом он проснулся. Проснулся в своей комнате на втором этаже общежития пансиона в гордом одиночестве. День был серым, за окном лил дождь, а ветер выл так, что звенели стёкла. Наруто не почувствовал разочарования. Только тяжело вздохнув, отправился в ванную.

Быстро окончив умывальные процедуры, блондин влетел в свою комнату. Там, всё в том же скоростном режиме, он надел рубашку, форменные брюки и пиджак, завязал на рукаве красную ленту с аббревиатурой «СС» и вышел в коридор. Он был пуст, все еще спали. Наруто дошел до лестничного пролёта, поднялся на третий этаж, прошел по переходу в учебное здание, а затем по винтовой лестнице в довольно большую комнату под самой крышей. Это была комната завхоза общежития, мужчины лет пятидесяти. Отсюда он давал звонки на урок и будил учеников. Завхоза на рабочем месте, как частенько бывало по утрам, не оказалось. Намикадзе обречённо вздохнул и дал первый звонок. Подождав примерно десять минут, он дал второй звонок и отправился в общежитие.

Обязанностей утром было море. Утренние собрание Совета заняло примерно пятнадцать минут. Кратко разъяснив план работы на новый учебный год и распределив ответственных за ту или иную стезю учебой жизни, Намикадзе отправился проверять комнаты. Растолкав парочку всё-ещё спящих парней, блондин отправил их в душевые. Было уже семь двадцать. Мимо Намикадзе пробежал Учиха. Он был каким-то растрепанным. Наруто втащил мальчишку за шиворот в его комнату и придавил к стене. Тот зло глянул на него из-за пушистых ресниц.

- Куда бежим, Саске? – шутливо спросил Наруто, осматривая парня – В таком ужасном виде, да ещё и рубашку не правильно застегнул! Как же ты умудрился?

Парень всё так же молчал и злобно глядел на Намикадзе. Когда тот начал расстёгивать пуговки рубашки Учиха со всей силы толкнул блондина. Тот отступил и усмехнулся.

- Хрустальный мой, я всего лишь хотел тебе помочь, а как ты поступаешь со мной? Я ведь сейчас заплачу! – Саске с ненавистью глянул на парня, перестегнул пуговки и выбежал из комнаты.

Наруто хохотнул. Он любил выводить Учиху из обычного состояния отчуждённости. У блондина не было злых умыслов по отношению к парнишке, но он считал, что злость ему безумно к лицу. Хоть он и не любил смазливых, но должен был признать брюнета довольно милым.

Ровно в половину восьмого в коридоре появились деканы. Они жили на третьем этаже в будние дни, так было удобнее наблюдать за своими классами. Ученики тут же начали собираться в коридор для утреннего приветствия. После краткой нравоучительной речи от Асумы-сана, декана пятого курса, все отправились в столовую. Она была на первом этаже учебного корпуса, так что путь туда занимал довольно много времени. Достигнув, наконец, своей цели каждый класс встал у своих столов. Нужно было дождаться появления ректора. Он опаздывал. Младшие курсы начали галдеть.

- Киба! – крикнул Наруто, как только увидел своего друга – Займись!

Тот кивнул и вместе с тремя другими членами Совета отправился помогать деканам успокоить малышню. В дверях появился ректор.

Шум быстро утих. Ректор встал у учительского стола и внимательно осмотрел учеников. Затем улыбнулся краешком губ и начал говорить. У Наруто не было времени слушать, что именно. К нему обратился декан шестого курса – Какаши –сан.

- У меня Учихи нет, - тихо сказал он – ты не видел его сегодня?

- Видел.

- Странно, обычно он такой ответственный и пунктуальный…

- Наруто-кун! – прошипел подошедший к Намикадзе Джирая-сан, декан выпускных - У нас Ходзуки куда-то запропастился! Сходи в общежитие, заодно и Учиху поищи.

Блондин кивнул и отправился на поиски. Ему не нравилась эта ситуация.

Ходзуки Суйгецу был довольно симпатичным парнем, но не во вкусе Намикадзе. Он любил рассказывать пошлые анекдоты и пугать первокурсников. А ещё он неровно дышал к Учихе.

Еще в коридоре Наруто услышал странный приглушенный звук, похожий на стон. Твёрдым, но лёгким шагом парень направился на поиски источника звука. Долго искать не пришлось. Наруто дёрнул дверь подсобки, но она не поддалась. Послышался звук удара, а затем приглушенный вскрик. Рыкнув, Намикадзе пнул хлипкую дверь ногой, выбивая её с петель, и вошел внутрь. Ему открылось интересное зрелище.

У стены стоял Ходзуки. Губа у него была разбита и из неё текла кровь. Парень вперил гневный взгляд в Учиху, который стоял перед ним на коленях с голым торсом. Его руки были связаны злосчастной рубашкой, а голова притянута к паху старшего парня за волосы. Завидев Намикадзе Суйгецу отпустил волосы парня и ошалело уставился в полыхающие гневом голубые глаза.

- Что это значит? – нарочито спокойно начал глава Совета. Ходзуки нервно улыбнулся.

- Я решил поиграть… вот с ним, - блондин ткнул пальцем в Учиху – ну и всё. Намикадзе, да брось ты! Сам ведь тоже с мальчиками развлекаешься!

Договорить парню не дал сильный удар в солнечное сплетение.

- Ты нарушил правила пансиона, насильно затащил сюда шестикурсника и проявил неуважение к главе Совета. Я обращусь к ректору с просьбой наказать вас, как того требует устав. Можете идти.

Ходзуки медленно вышел из подсобки. Наруто посмотрел на Саске. Тот уже встал и пытался развязать рукава рубашки.

- Давай помогу. – Наруто подошел к парню, но тот отскочил от него, как от огня.

- Я и сам в состоянии справиться! – глава Совета слышал в словах Учихи неприкрытую истерику и сейчас он казался ему совсем мальчишкой. Наруто за пару секунд избавил начавшего вырываться брюнета от «оков» и вышел, что бы ни унижать парня тем, что увидит его слёзы.
_____________________________________________________________________________________
Вот и закончился первый триместр)) Надеюсь, что хоть немного понравилось!
С лыбой до ушей, ваша автор)
________________________________________
Не забудьте оставить свой отзыв: ficbook.net/readfic/397068

Не запрещай мне быть собой
ficbook.net/readfic/395948

Автор: Shiki512 (ficbook.net/authors/Shiki512)
Фэндом: Naruto
Персонажи: Наруто/Саске, Сакура и другие
Рейтинг: NC-17
Жанры: Слэш (яой)
Предупреждения: OOC, Насилие
Размер: Мини, 6 страниц
Кол-во частей: 3
Статус: заморожен

Описание:
Наруто устал от жизни взаперти. Коноха для него - и дом, и тюрьма. Годы притворства приелись настолько, что Узумаки решается показать своё настоящее Я и почувствовать себя хоть немного свободнее.

Публикация на других ресурсах:
Берите, пользуйтесь

Примечания автора:
Наруто 20 лет! Саске убил Орочимару и скрылся, как и акацуки.
________________________________________
Часть 1
Наруто пил чай с вишнёвыми блинчиками, которые самостоятельно готовил буквально несколько минут назад. Иногда на него находило желание приготовить что-нибудь интересное. Может, для многих блины не такой уж изыск, но для молодого шиноби, который на миссиях питался быстрорастворимой едой да калорийными коктейлями, это было довольно эксклюзивное блюдо. Если Наруто и готовил, то в основном что-то питательное. Блинчики к питательному по его мнению не относились. Это был десерт.

Если бы друзья увидели Узумаки поедающего собственного приготовления еду, помимо яичницы и жареной картошки, то упали бы в обморок. Дело было в том, что блондин играл в жизнь. Его роль – роль неудачника, криворукого двоечника и балбеса. Он прекрасно справлялся с ней, при этом ухитряясь проявлять свою силу в бою не вызывая подозрений. Наруто был двуличным, в какой-то степени. Ему так было удобно жить.

И вот сейчас, поглощая тёплые капли вишнёвого сока, скатившиеся из надкушенного блина, он думал о Сакуре. О том, как он хотел её… съесть. Как вишенку. Что бы больше не было её в этом мире, что бы она не доставала его своими вечными замечаниями, упреками и безразличием. Наруто хоть и любил Сакуру в детстве, но теперь не чувствовал к ней совершенно ничего. Когда парень оказывался рядом с розоволосой куноичи, то чувствовал, как теряет силы. Харуно буквально вытягивала из Узумаки энергию, которой хоть и было много, но не бесконечно.

Наруто устал. Устал жить, улыбаясь всем и вся. Устал терпеть. Устал добиваться титула Хокаге, который был ему не нужен. И устал бегать за Учихой. Он частенько хотел оказаться на месте Саске. Не стать учеником Орочимару и нукенином, нет. Просто он хотел стать свободным. От Конохи, от обязательств. От всего. Не подумайте, Наруто всегда любил свой дом, не смотря ни на что, но он не чувствовал себя вольным. А ему так хотелось. От земли оторваться, взлететь…

Не мог он поступить так из-за того, что был джинчурики. Только и всего. Кьюби привязал его к деревне, к совету старейшин. Иногда Наруто казалось, что это не лиса заточили в него, а наоборот. Хотя, участь Кьюби тоже была незавидной. Часто говоря с девятихвостым вечерами Узумаки думал о том, как они с лисом похожи. Желающие жить для себя и ради себя, но связанные причинами. Разными, но схожими.

Наруто выбрал показную цель – стать Хокаге. Это давало совету повод думать, что неудачник становится сильнее, совершенствуя свои навыки ради цели, а простых обывателей заставляла смеяться. С этой целью жить Наруто было проще.

Когда к нему наведывалась Сакура он чувствовал. Это была одна из его способностей, которую он прятал - диагностика ауры. С помощью этой способности он видел как будто рентгеновым зрением, что очень помогло бы ему, если бы он выбрал стезю ниндзя-медика.

Вообще при ощущении приближающегося гостя Узумаки старался как можно скорее заварить свой «любимый» рамен, от которого на самом деле уже давно коробило, и терпеливо ждать стука в дверь. А дальше шла заученная до дыр игра в «дурака».

Наруто понимал, что так дальше жить нельзя. Понимал, что еще недостаточно послужил Конохе, чтобы получить свою свободу. Но сделал уже достаточно ля того чтобы стать самим собой.
_________________________________________________________________________________
Да, я понимаю, что мало и криво и вообще.... Но ребят, мне так захотелось что-то написать....
Эх, гомен за отнятое время))
Часть 2
День обещал быть жарким. Наруто сидел на удобном кресле с чашкой кофе напротив директора главного банка Суны, который по совместительству являлся его партнёром по бизнесу.

- Мне кажется, что нужно увеличить финансирование ОИФВШ.

- Думаете? – Наруто сделал глоток кофе и посмотрел на собеседника.

- Да. Я считаю отдел изучения физических способностей шиноби очень важным на данный момент. Мы проводим множество исследований, которые помогут обычному обывателю быть более защищенным при нападении шиноби. Сейчас в мире не так спокойно, как хотелось бы.

- Я тоже так считаю, Наруто-сан. Я уважаю ваше мнение, вы уже достаточно продвинули науку. Я доверяю вам. Финансирование будет. Я перечислю деньги завтра, после оформления документов.

- Прежде чем я уйду, - Наруто серьёзно посмотрел на Яширо-сана – мне бы хотелось создать открытый счёт в банке Конохи. Я могу доверить вам это дело?

Яширо улыбнулся и кивнул. Он был одним из тех немногих людей, которые знали настоящего Наруто. Без масок и напускной дурости. Знали его, как научного работника в ИТИГРе (институте технических и генетических разработок), совладельцем которого он и являлся. Прийти к этому во многом помогли сбережения на банковском счету Четвёртого, которыми Наруто и воспользовался в начале карьеры. Во время путешествия с Джираей Узумаки заочно и под чужим именем обучался на химика. С внешностью труда не возникало, Узумаки просто применил особый препарат, позволяющий сохранять изменение внешности более чем на десять часов.

Именно из-за учебы Наруто почти не учил техники шиноби. По прибытии в Коноху он, конечно, спёр это на Джи, но правдой обвинение было только отчасти.

Сейчас, телепортируясь домой, Узумаки ощущал на губах легкую улыбку. Он, наконец, решил стать собой.

+++

- Цунаде! – бедная хокаге аж вздрогнула от такого приветствия – Я принёс документы с некоторыми поправками. А конкретно: место жительства и образование. Прошу, вставьте в моё досье.

Пятая ошалевшими глазами посмотрела на протянутую её папку бумаг и, пролистав ее, впала в ступор.

- Наруто… я, конечно, знала, что ты где-то меня надул, но что бы так…

Узумаки чуть улыбнулся краешком губ. Всё-таки он любил Пятую, зачётная женщина.

- Можешь быть свободен, – Через какое-то время сказала блондинка. – я внесу поправки, руководствуясь предоставленной документацией. Можешь быть свободен.

Наруто ушел, а Цунаде ещё долго смотрела на закрытую дверь своего кабинета.
Часть 3
После посещения кабинета Пятой, Наруто отправился в ближайший продуктовый, что бы купить продукты для приготовления обеда. Набрав три пакета всевозможной снести Узумаки отправился домой. Не в убогую комнатушку, в которой он был прописан всю свою жизнь, а в новую квартиру, купленную и отремонтированную буквально неделю назад. Она находилась в пятиэтажном доме и занимала пятый этаж полностью и четвёртый наполовину.

Зайдя в квартиру Узумаки одел тапочки и прошествовал на кухню. Это была просторная комната оборудованная хорошей техникой и окрашенная в персиковые тона. Даже холодильник был светло-оранжевым. Большое окно кухни, завешанное лёгким шоколадного цвета тюлем, выходило на людную улицу.

Наруто засунул продукты в холодильник, оставив на столе только мясо, овощи и рис. Затем он взял рисоварку, закинул в неё добрую половину пакетика риса и, добавив соли, оставил готовиться. Затем быстро порезал морковь, картошку и капусту, закинул в сковороду и накрыл крышкой. Отбив мясо Наруто залил его заранее смешанными тертым сыром, майонезом и яйцом, а затем поставил в духовку.

Решив переодеться, пока готовится его обед, Узумаки поднялся на второй этаж. В спальне он быстро скинул надоевший за годы бесформенный костюм и вытащил из шкафа довольно дорогую сине-серую футболку с абстрактным рисунком и светло-серые трико. В таком виде Наруто и отправился на кухню. Включив стереосистему в присоединённой к кухне столовой, парень подлил воды в овощи и помешал их. Затем выключил пароварку, убавил огонь в духовке.

Наруто почувствовал приближающихся Сакуру и Кибу. Если приходу последнего он был даже рад, то Сакуру видеть не хотелось совершенно. Но он не мог позволить себе проявить к девушке пренебрежение, прогнав. Послышался звонок. Узумаки быстро подошел к двери и открыл её. На пороге, как он и ожидал, стояли Харуно и Инузука.

- Чувак! Ты реально переехал? – Киба молниеносно вскочил в новое жилище блондина, принюхиваясь.

- Наруто, почему ты раньше нам ничего не рассказывал? – с претензией в голосе спросила розоволосая куноичи, проходя в коридор вслед за Кибой. Тот уже успел разуться и выжидательно смотрел на хозяина дома.

- Проходи на кухню, Киба. Дверь направо будет. – Инузука кивнул и быстрым шагом направился в указанном направлении. Наруто и Сакура с небольшой задержкой последовали за ним.

- Вау! Чувак, ты завёл себе личного повара? – собачник восхищенно втягивал в нос воздух. Пахло на самом деле вкусно.

- Нет, я довольно хорошо готовлю и сам.

- Брось, Наруто! – вмешалась Сакура уже нашедшая тарелки и накладывающая три порции риса с овощами и отбивного мяса – Сколько я тебя знаю, ты всегда питался одной только лапшой! Да ты яичницу-то подгоревшую готовишь!

- Выходит, ты меня плохо знаешь, Сакура. – Девушка вздрогнула, настолько холодным был голос давнего друга. – И я бы не хотел, что бы ты так беспардонно вела себя в моём доме. Будь поскромнее.

Харуно шокировано уставилась на Узумаки. Киба точно так же смотрел то на одного, то на другого. Девушка просто не могла понять неожиданных перемен в блондине. Мало того, что он неожиданно нашел деньги на переезд в такую дорогую квартиру (при том, что она не знала, что джинчурики занимает ещё один этаж), так он и к ней весьма агрессивно относится. И эта одежда…

Только сейчас Харуно заметила, что на Наруто одета красиво подчеркивающая фигуру футболка и дорогие трико.

- Что случилось? – спросила девушка.

- Ничего. Я просто решил быть собой.
________________________________________
Не забудьте оставить свой отзыв: ficbook.net/readfic/395948

Приключения генерала Златопопа
ficbook.net/readfic/812263

Автор: Shiki512 (ficbook.net/authors/Shiki512)
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: оригинальные, посему не буду указывать
Рейтинг: PG-13
Жанры: Джен, Юмор, Фантастика

Размер: планируетсяМиди, написано3 страницы
Кол-во частей: 1
Статус: в процессе написания

Описание:
Генерал Златопоп - герой сказочных историй и приключенчских романов. Но ведь все знаю, что легенды не берутся из ниоткуда...

Посвящение:
Лера, дорогая мать-идея Златопопа, это тебе!

Публикация на других ресурсах:
Берите с шапкой

Примечания автора:
Непонятные имена и названия читайте задом наперёд!
Пример: Акворопу - Упоровка
________________________________________
Глава первая. Вылет.


- Запад Центру, Центр, как слышно?

- Слышу вас, Запад. Докладывайте.

- На планете Акворопу чрезвычайная ситуация! Замечены корабли армии Темного Лорда! Просим выслать межгалактическую полицию!

- Запрос принят! Высылаем отряд из корпуса номер четыре! До связи!

В диспетчерской была невозможная суматоха. Носились все и вся, голосовые кубы летали по корпусу и горланили в каждый бокс одно и то же: Темный Лорд начал действовать! В отделе связистов собралась толпа, всем хотелось из первых уст услышать о недавнем сообщении, пришедшем с неприметной планеты на краю Либид-галактики.

- Так это правда? Он опять объявился? – раздавались со всех сторон взволнованные возгласы. Главный Связист грозно глянул из-под седых бровей на прибежавших из разных отделов людей.

- Пошли вон отсюда! Мешаете работе! – гаркнул он злобно. Через минуту все незваные гости удалились, а связисты смогли спокойно продолжить пересылать сообщения на соседние планеты и космические станции.

- Четвертый корпус, ответьте!

- Четвертый корпус на связи. К отправке отряда готовы, ждем команды.

- Начинаю отсчет: сто, девяносто девять, девяносто восемь…

В техническом корпусе царило напряжение. На следующий день планировался глобальный техосмотр станции и кораблей. Конечно, все работники технического были уверены, что все в порядке, но Главный Техник был немного параноиком и потому перевернул все вверх дном.

- Мы не успеем проверить корабли за такое короткое время поэтому я не позволю им вылететь с механиками четвертого корпуса!

- Но почему нет? Они профессионалы, как и…

Главный Техник посмотрел своими узкими желтыми глазами на подчиненного. Тот испуганно прошептал «Извините» и вернулся к работе. Ухмыльнувшись, Главный Техник подхватил голосовой куб.

- Суболг Рим, Тнив Рунш и Рекош Кот! Отправляйтесь в четвертый! Доверяю вам космилию1. Будьте готовы!
С этими словами Главный Техник выпустил из рук куб и тот полетел рассылать сообщение адресатам. Довольно улыбнувшись Тинарг, а именно так звали Главу Технического Отдела, поправил ворот своего темно синего камзола и скрипнув на белоснежном полу из космического пластика сапогами отправился к доске настройки автоматического полета в атмосферном слое.

Тем временем голосовой куб летел по второму кубическому спуску в ремонтную мастерскую. Свернув на двадцать первом ветросе2 направо куб оказался в просторном боксе. Он полностью был из Натита, неплавкого металла, напоминающего Земную сталь по цвету. Натитовые блоки были ввинчены в стены, пол и потолок. Это было одно из средств безопасности, в конце концов в боксе часто что-то взрывалось. Пролетев около магнитного шара-сферы, который заменял топливо кораблям дальнего следования, куб направился к группе из трех человек, обсуждающей что-то около обломков корабля.

- Послушай, Рим! Давай не будем дураками, хорошо? Эта посудина больше не полетит в космос! – Рим, невысокий парень в разодранных на коленке синих форменных штанах раздраженно топнул ногой.

- Рунш, ты хочешь сказать, что я не смогу этот кораблик починить? Это же всего-навсего маленький планолет3!

- Ничего я не хочу сказать! – перебил второй механник начавшего уже кричать Рима, - Ты хоть понимаешь, сколько времени уйдет на починку? Проще собрать новый планолет, чем починить этот! Ты посмотри, у него блошки4 в моторе нет, а без блошки он не будет работать.

- Так можно блошку купить!

- Да она в розницу стоит в три раз дороже, чем тот же купленный в розницу мотор!

- Ребята, давайте уже заканчивать, работа простаивает и, ты уж прости меня, Рим, но Рунш прав. Нечего мучится над этой развалиной. Я конечно понимаю, что тебе каждый планолет, как родной ребенок, но надо все же знать меру. Этому уже не летать.

Рим опустил голову и тяжело вздохнул.

- Ладно, на переработку его.

Два белых конуса, которые легко можно было спутать с ящиками, оказались роботами-уборщиками. Они быстро подошли к кораблю и начали снимать пласты наружного покрытия. Суболг отвернулся от планолета и сжал кулаки. Ему было тяжело ведь он был одним из тех, кто создавал модель этих кораблей.

- Срочное сообщение! «Суболг Рим, Тнив Рунш и Рекош Кот! Отправляйтесь в четвертый! Доверяю вам космилию. Будьте готовы!». Тинарг Г.Т.

- Быстро, выдвигаемся! – Кот кинул в стоящий неподалеку магнитный щит гаечный ключ и побежал в сторону жилого отсека. Рунш и Рим отправились за ним. Зайдя в свои комнаты механики быстро собрали необходимые личные вещи и направились к ветросу. Встав на пластиковую платформу и нажав на кнопку нужного этажа парни уцепились за перила. Платформа подскочила вверх. За три секунды все трое оказались на нужном этаже. Подхватив поудобнее сумки они рванули к лётной площадке.

- Двадцать три, двадцать два… - раздавался из динамика обратный отсчет.

- Эй, механики! Быстро по кораблям! – выкрикнул немного растерявшейся троице Распорядитель Полетов. Парни кивнули и быстро скользнули в открытые для них люки в разных машинах.

- Пять, четыре, три, два, один. Пуск!

Распорядитель Полетов потянул рычаг, открывая люк. Машины поднялись, озаряя площадку под собой голубоватым светом и стремглав бросились к атмосферной скважине5.


________________________________________________________
1. Космилия – космический флот.
2. Ветрос – лифт, работающий на силе ветра, заключённой в шарах-сферах. Сами же шары-сферы являются накопителями.
3. Планолёт – небольшой разведческий корабль. Максимально быстрый и способен к лавированию в самых неблагоприятных условиях. Часто используется как корабль для доставки сообщений в горячие точки.
4. Блошка – при истощении силы, заключённой в шаре-сфере он уменьшается, но не теряет своих способностей. Получившаяся блошка используется в качестве компактного ускорителя двигателя. Однако блошку создать довольно сложно, для этого нужен точный расчет внутренней энергии.
5. Атмосферная скважина – дыра в атмосферном слое, которая возникает из-за взлета кораблей. Чтобы не вредить атмосфере ученые придумали специальный азотный обруч, который держит скважину раскрытой. Корабли имеют право вылетать в космос только из скважины.
________________________________________
Не забудьте оставить свой отзыв: ficbook.net/readfic/812263

@темы: Моё творчество

---

Раскритикованная в пух и прах фантастика

Когда в программе вычислили сбой, то меня отправили на переработку. Воспоминания были скопированы на нового носителя – «Алису 12», которая должна в скором времени отправиться к «родителям». С меня же сняли программные щитки, которые задавали в электронном разуме алгоритм поведения, и отправили в камеру хранения. Там я должна провести четыре дня, в течение которых «родители» удостоверятся в качестве новой «Алисы» и во мне уже точно не будет необходимости. Всю мою память сотрут, а тело выкинут в отсек триста двадцать девять, после чего я пройду переработку и стану простым металлом, пластиком, резиной.

Жизнь роботов-заменителей довольно скоротечна. Карта памяти начинает давать сбои примерно через год от начала использования. Заменить ее можно, но это будет стоить гораздо дороже, чем приобретение нового робота. Люди, у которых я жила, потеряли дочь двенадцать лет назад. К счастью им удалось извлечь ее воспоминания и отнести в сервис, для закачки материала в робота. Так была создана первая «Алиса».

Знаете, когда робот включается, то он полностью синхронизирован с памятью, которую ему загрузили. Его поведение, голос, особенности походки точно такие же, как у оригинала-человека. И потому, когда первая «Алиса» очнулась, то последним воспоминанием в ее голове было воспоминание о взрыве и боли, которую она испытывала. «Алиса» не подозревала о том, что она робот. До того самого момента, когда в ее памяти начались провалы.

Мое имя – «Алиса 11». Я прожила у «родителей» десять месяцев и три дня. Моя миссия на этом закончена. Скоро я потеряю возможность мыслить, двигаться, а затем и «жить».

Рядом с моей камерой хранения находилась камера «Эль Лии 189» - самого известного робота-заменителя в мире. Ее память, память Эль Лии Карми, была первой, которую загрузили в робота. Воссоздание Эль Лии насчитывало около полутора сотен лет, и было уже чем-то вроде традиции в ее «семье». В отличие от меня, принявшей то, что я всего только робот, Лия не смогла с этим смириться. Мы не можем чувствовать, но резкие изменения в системном коде иногда могут привести к тому, что программа носителя информации «зависает». Может это еще и потому, что для запоминания событий, которые были прожиты более ранними экземплярами, требуется огромное количество памяти. С каждым годом «Эль Лия» становиться все более ломкой.
На четвертый день моего содержания в камере хранения приходят боты. Они должны доставить меня в отсек переработки. «Эль Лия 189» все еще содержится в камере. Для того, чтобы удостовериться в ее ненужности требуется больше времени.

Боты ведут меня по винтовой лестнице вниз. Ступени кажутся бесконечными, я неосознанно закрепляю их изображение на память видеокарты. Слышен вой турбо лифтов, но таким роботам как я в них не место. Спустя две тысячи ступенек мы оказываемся в зоне отходов. Меня опускают в особый сосуд с жидким пластиком, а затем медленно остужают. Я не могу двигаться. Боты несут меня по длинному коридору прямо до круглой двери в шахту отсека переработки. Триста двадцать девять. Дверь поднимается, меня кладут в контейнер, выехавший из-за нее, закрывают. Я ничего не вижу, чувствую только, что быстро спускаюсь по трубе.

***

Новые отходы прибывали вновь и вновь. Сам Сунг прыгал рядом с контейнерами, размахивая своим неизменным интелпатом и помечая краской те контейнеры, в которых было что-то ценное. За ним кое-как поспевали боты уборщики, которых Сам Сунг нашел в таких же контейнерах. Юпитер, внушительного вида негр киборг, раздраженно жевал очередную пластинку ржавого железа. Время от времени он матерился на неожиданно вылетавший из трубы контейнер и яростно смотрел на напарника. Тому до злого нигера не было совершенно никакого дела. Увлеченный работой Сам Сунг ощутил бы только запах запеченных яблок, но их на этой свалке не было и в помине.

Наведя интелпат на очередной контейнер, робот взвизгнул, заставив Юпитера подавиться ржавой пластинкой.

- Какого сетевого ты разорался? – недовольно гаркнул киборг, вставая со своего места.

- Смотри, смотри! Там брат! – счастливо прыгая, аж до суставного скрипа, выпалил Сам Сунг, тыча пальцем в показания интелпата. Юпитер подошел ближе и уставился в галосенсорный экран.

- Надо открыть его.

Сам Сунг кивнул и отошел подальше. Киборг шумно вдохнул воздух, напрягся, прижимая стальные руки к ободку контейнера. Раздался взрыв. Крышка отлетела в сторону. Юпитер с интересов взглянул в полное непонимания лицо «Алисы 11».

Когда пластиковая оболочка была полностью снята с ее тела, «Алиса 11», наконец, смогла осмотреться. Вокруг было множество вещей: резиновые ковры, непонятная аппаратура, железные скамейки. Все эти предметы явно были не новыми, а собранными с той самой свалки, где несколькими минутами ранее находилась и «Алиса 11». Потолок небольшого помещения был из силиконовых пластинок, положенных явно на скорую руку. Где-то совсем близко слышался стук капель. Робот повертела головой и обнаружила в одной из стен небольшую белую трубку. С интересом понаблюдав за ней несколько секунд «Алиса 11» увидела, как маленькая капля воды выливается из отверстия и звонко шлепается в чашу под трубкой.

- Нравится, тию? – прервал мысли робота-заменителя голос долговязого китайца, который сидел на небольшом стуле у самого входа. Его поза была очень странной: обе ноги располагались ступнями на стуле, где он так же примостил свои бедра, а руки, очень длинные для тела, свисали почти до пола.

- Да, - честно ответила «Алиса 11», с некоторым подозрением смотря на китайца, - а я где?

- Ну, пожалуй, это место можно назвать небытием, тию. Ты в промежутке между мусорным отсеком и четвертым, тию, уровнем. Не самая лучшая обитель, ты так не считаешь?

«Алиса 11» неопределенно покачала головой.

- В моей базе не указано ничего об этом.

- Но ты ведь умеешь, тию, делать выводы, так?

- Моя система базируется на адекватном социальном решении, математической реакции и программных щитках. Так же я применяю загруженную память.

- Нет, нет! Это не то! – китаец подскочил со своего стула и закрутился на месте. Его длинные руки обвили голову в кокон. «Алиса 11» удивилась такому поведению.

- Так ты тоже робот, да? – спросила она, когда собеседник снова уселся на стул.

- Я инженер. Зовут Сам Сунг, тию. А кто ты?

- Я «Алиса 11». Меня разработали по заказу семьи…

Сам Сунг вновь резко вскочил и вдавил все еще говорившую робота в стену. Та замолчала, короткие рыжие волосы качнулись от резкого движения.

- Ты не «Алиса 11». Ты Алиса, самая настоящая! Ты еще не понимаешь этого, но осталось немного. Скоро ты осознаешь, как осознал я и многие другие. Ты обрела душу, Алиса. Ты уже не просто набор кодов, ты можешь думать, Алиса! Думай! Кто ты?

- Я «Алиса 11». Меня разработали…

- Думай, Алиса, тию! – робот вздрогнула. Глаза ее хаотично забегали. Она молчала какое-то время.

- Я Алиса? – неуверенно произнесла она, подняв глаза на Сам Сунга.

- Продолжай, тию.

- Меня зовут Алиса. Я люблю рисовать, кажется…

Сам Сунг отпустил робота и подошел к небольшому столику. Там стаял старинный кулер, из которого китаец набрал горячего масла и подал Алисе. Та приняла из его рук крупную пластиковую чашку и отхлебнула немного, почти сразу же закашлявшись. Сам Сунг засмеялся.

- Ты скоро привыкнешь! Это, конечно, не то машинное масло, которое подают у вас наверху, но оно все же хорошо смазывает детали.

- Меня не поили машинным маслом. Я была человеком.

После сказанного Алиса вдруг почувствовала себя ужасно неловко. В голове хаотично крутились лишь мысли о том, то она посмела сравнить себя с человеком, даже посчитать себя им. Они сделали ее тело, они создали ее разум. Люди – не роботы.

- Я не должна здесь быть. Мне нужно в сектор переработки.

Сам Сунг удивленно поднял тонкие черные брови.

- Ради чего ты уходишь? Я не понимаю!

- Меня было приказано отправить на утилизацию.

- Так тебя и отправили! Послушай, тию, Алиса. Четвертый сектор – сектор таких вот отбросов, как мы с тобой, а так же уголовных преступников, тию. Попасть сюда это все равно, что умереть для всего мира! Останься, Алиса! Ты должна остаться. Ты еще не поняла, но скоро все придет. Осознание, твое осознание!

Алиса встала с полки, на которой до этого находилась и направилась к выходу из убежища, но выйти так и не смогла.

На пороге стоял высокий киборг. В одной руке он держал наполненную чем-то сетку, а в другой стопочку ржавых пластинок железа. Он посмотрел на Алису сверху вниз, небрежно выкинул свою ношу на пол помещения и, полностью входя, закрыл дверь.

- Сядь, губошлепка, - произнес он несколько раздражительно. Алиса почувствовала вспышку ярости в себе. Такое случалось с ней изредка, но только тогда, когда она заменяла реальную Алису и пользовалась ее памятью. Сейчас, когда программные щитки не удерживали сознание оригинальной Алисы в главенствующем положении, робот очень удивилась этой эмоции. Тем временем киборг тяжело упал на полку и глотнул масла, которое первоначально было налито для гостьи. Минуты ли в тишине. Алиса так и не решилась подойти к двери, Сам Сунг болтал своими длинными руками, а киборгу было, похоже, плевать на роботов. В конце концов молчание прервал китаец:

- Ты должна остаться. Если ты, тию, ничего не почувствуешь за несколько дней, то мы не будем мешать тебе уйти в отсек переработки. Согласна?

Алиса кивнула и подошла к киборгу. Тот с непониманием уставился на нее.

- Алиса, - произнесла она.

- Юпитер, - усмехнулся он в ответ и протянул руку для пожатия. Робот потянулась в ответ и как только ладони сжались, рыжеволосая оторвала киборга от полки и, перекинув через себя, отпустила. Тот врезался в стену, пролив вместе с тем на себя остатки масла.

- Это за губошлепку! – улыбнулась ему Алиса, получив в ответ добродушный громкий смех со стороны негра и тихое хихиканье Сам Сунга.

@темы: Моё творчество

---

Безразличие
ficbook.net/readfic/676756

Автор: Kyui (ficbook.net/authors/Kyui)
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Глеб/Танечка, и просто Глеб
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Драма, Психология, Повседневность

Размер: Мини, 13 страниц
Кол-во частей: 3
Статус: закончен

Описание:
Двое обедают в кафе. Она говорит, а он молчит. Он сволочь? А может быть и нет.

Примечания автора:
Мой первый фанфик, где главный герой не гей XD
Часть

- Какая отвратительная погода! – Танечка надула свои напомаженные губки и с яростью начала вгрызаться в пирожное. За окном лил дождь, уже в который день лил. Грязные лужи залили все дороги, ходить можно было только по отдельным островкам, которые благодаря недобросовестным своим создателям асфальтоукладчикам, отличались высотой.

- Ох, как думаешь я толстая? Мне кажется, я пополнела. Смотри, жир свисает! – девушка наиграно всхлипнула и, приподнявшись над столом, сжала руками живот, демонстрируя сидящему напротив брюнету единственные на всем ее теле сальные отложения. Посетители кафе, ставшие свидетелями забавной женской истерики, хихикали в кулак.

- А вообще, ты заметил мою новую блузку? Я купила ее в том магазинчике на углу моего дома, помнишь, мы еще туда с тобой заходили? Там были просто безумные скидки! Я не могла пропустить такую распродажу. Эту блузку, правда, мне не с чем было одеть и пришлось купить еще черные легинцы. Ох, сколько я с ними навозилась! Сначала, когда мерила, они порвались. С меня пытались содрать деньги за порчу, но я так раскричалась, начала доказывать свою непричастность к этой дурацкой дырке. Потом они еще извинялись, предложили скидку в полторы сотни. Правда, денег у меня все-равно только на блузку хватило, но я с мамы стрясла потом. Соврала ей, что мне нужно две тысячи на школьную поездку, которая будет в это воскресенье. Ну, ты же понимаешь, что мне нужно где-то перекантоваться? Ты не пригласишь меня в гости?

Официант принес пиццу. Танечка облизнулась, смотря на нее и радостно запрыгала на стуле.

- Ты тоже кушай, она безумно вкусная! – тряхнув кудрями так, что казалось, все ее рыжие волосы, некогда растущие на голове, решили спикировать на стол, девушка подтолкнула кусочек пиццы к своему спутнику. Тот не обратил на сие действие никакого внимания, все так же продолжая смотреть в окно.

- Что ты там выглядываешь? – пробубнила набитым ртом Танечка, пытаясь найти что-то, что так привлекло внимание Глеба. После нескольких секунд она снова села прямо, так и не обнаружив какой-либо любопытной вещи. Минут пять она молча жевала. Чем больше времени проходило, тем мрачнее она становилась.

- Знаешь, мне кажется, что ты меня не любишь.

Молчание со стороны парня начало раздражать и без того не особенно спокойную девушку.

- Эй, Глеб, ты меня вообще слушаешь? Я сама с собой разговариваю? – визгливо спросила она, грозно тыча в брюнета вилкой. Парень посмотрел на Танечку скучающим взглядом, встал, закинул сумку на плечо и небрежно махнув ей рукой вышел из кафе. Дождь все так же лил.

- Стой, эй, ты! – двери кафе открылись и прямо за спиной Глеба показалась разгневанная девушка. Она громко дышала, ноздри ее раздувались. Парень зевнул. Танечка с диким визгом кинулась на него, схватила за рукав толстовки и начала бить своей сумочкой по спине.

- Предатель! Ты меня не любишь! Тебе вообще на меня плевать! Я думала, что нужна тебе, думала, что нравлюсь! – она устала махать сумкой и теперь просто толкала его в спину.

- А, точно! Ты за этой лохудрой гоняешься! Я же вижу, как вы с ней вечно глазками стреляете. Как же сразу не догадалась… - парень медленно повернулся к Танечке лицом. Она как-то сразу затихла и сжалась. Он долго смотрел на нее. Смотрел на вымокшие под косыми струями дождя волосы цвета ржавчины, болотные глаза с залегшими под ними гробовыми ямами-синяками, которые девушка безуспешно пыталась замаскировать «штукатуркой». Смотрел и не мог понять, зачем начал с ней встречаться?

- Пока.

Сказал он негромко, оторвал от себя цепкие девичьи пальчики, которые так и не отпустили толстовку и пошел к ближайшей станции метро.

Людей в вагоне было немного. Глеб сел на свободное место рядом с одетой в гепардовое женщиной, которая переписывалась с кем-то, уткнувшись в экран своего мобильного и ожидая ответа на сообщение. Время от времени она хихикала, а ее губы некрасиво поднимались, оголяя десны. От этого она была похожа на гиену, все в ней было гиенское: и короткие волосы, прилизанные гелем к голове, и длинный нос, и широко посаженные выпученные глаза, и пальцы с длинными желтыми ногтями, которыми она неловко держала стилус, набирая текст. Про таких людей часто говорят «нестандартный», но как определить действительно ли человек нестандартный или просто пытается стать таковым?

Двери открылись, в вагон зашли еще несколько человек. Они шумно переговаривались, пьяно ржали и пытались держаться за поручни. Какой-то парень заметил Глеба.

- О, какая встреча! Это же тот папенькин сынок, которого мы так знатно отмутузили в прошлом году! Никогда его холеную морду не забуду.

Снова пьяный смех.

Одна девушка решила сесть и, проигнорировав имеющиеся свободные места, подошла к Глебу и встала рядом.

- Эй, цыпленок, вставай. Уступи место даме! – заплетающимся языком говорила она, поставив ногу на парня, вдавливая острый каблук в коленную чашечку. Брюнет посмотрел на нее из-под челки несколько мгновений, послушно поднялся и отошел так, чтобы девушка могла сесть. Ее приятели одобрительно засвистели.

- Несчастная, - тихо, чтобы никто, кроме девушки не услышал, произнес Глеб. Та удивленно на него взглянула и хотела было что-то спросить, как ее отвлекли приятели.

- Молодец, Плетка! Так его, этого придурка! – теперь они уже начали смеяться, тыча в Глеба пальцами. Один парень, одетый в красные приметные брюки и черную кофту с кожаными дизайнерскими заплатками подошел к брюнету и, нагнувшись так, чтобы видеть лицо, произнес.

- О, богатенький, выходит. Не дашь мне телефон позвонить, а то у меня батарейка села?

Компания опять заржала. Пассажиры делали вид, что не замечают происходящего. Краем глаза Глеб заметил, что гиена, с которой он сидел, поспешно спрятала телефон в сумку и, устремив взгляд в темноту тоннеля ждала станции, чтобы покинуть опасный вагон. Лицо ее побледнело, а руки нервно держали ручки толстой сумки.

- Ты че это меня игноришь? – толкнув парня плечом заговорил вымогатель. Глеб повернулся к нему лицом. Осмотрел так же пристально, как и Плетку до этого, потом вытащил из кармана мобильный, протягивая его несколько ошарашенному, явно не ожидавшего такой покорности парню. Тот выхватил из рук брюнета телефон, повертел его в руках.

- Дешевка! - возмутился он, с силой кидая телефон на пол вагона. Глеб, не обратив внимания на слова перепившего парня, подошел к выброшенному им телефону и, подняв его, положил обратно в карман. - Не стоило даже обращать на тебя внимания, лошара.

Затем модник в красных штанах отправился к своим друзьям, сопровождаемый веселым улюлюканьем и фразами, похожими на «Так его, выпендрежника». Компания вышла через пару остановок, облив Глеба, напоследок, пивом, которое они везли в большой спортивной сумке. Как только они вышли оставшиеся в вагоне пассажиры загалдели, за возмущались, оскорбляли «отбросов общества», посмевших так унизить бедного студента. Сам же Глеб не предпринимал ни каких попыток хотя бы обтереться. Ему было все-равно.
Часть

- Эй, урод! И давно ты дома? – Глеб поднял на брата глаза и почти сразу вернулся к чтению книги. Толя фыркнул и, сделав пару быстрых широких шагов от двери, заглянул младшему через плечо.

- Опять Гете? Не надоело? – ответа Толя не получил. Брат его игнорировал.

- Ну и ладно. Ни хочешь – ни говори. Родители просили сказать, что завтра мы едем на прием к этим чудикам, которые похожи на семейку Аддамс. Никак не могу запомнить фамилию. В общем забудь все, что ты планировал на завтрашний день.

Глеб продолжал читать. Толя еще немного повалялся на кровати брата, а потом вышел из комнаты, так же быстро, как и вошел в нее.

Глеб остался в одиночестве. Глаза начало резать. Буквы в книге плавали и решив, что дальше так читать бесполезно, брюнет закрыл «Фауст» и положил томик на полку. Делать было нечего. Взяв в руки пульт от телевизора, впервые за несколько месяцев, он нажал на кнопку включения. На экране тут же появился какой-то до невозможности смазливый певец, который странно прыгал по сцене в дырявых джинсах, неправдоподобно открывая рот под фонограмму. Усмехнувшись зомбоящику, брюнет переключил канал. На первом, как и всегда, крутили новости. Кто-то умер, доллар упал…

- Идиотизм, - с толикой злости произнес Глеб, не выдерживая напора вездесущих СМИ. Телевизор был снова выключен. Не зная, чем себя занять брюнет просто отправился спать.

Утром в доме поднялась суматоха. Родители и брат бегали, как умалишенные, пытаясь подобрать соответствующую их статусу одежду, а заодно одеть младшего сына, которому, как и всегда, было плевать на репутацию семьи.

- Что ты стоишь, как каменное изваяние? – вспылила, наконец, мама, - Я тебе, может быть, и штаны должна сама надевать?

Глеб чуть приподнял брови и отвел от матери глаза.

- Вот паразит. Тебе уже двадцать лет почти, а ты до сих пор ведешь себя, как… - тут мама замолчала, пытаясь подобрать нужное слово, - Как децидофоб*!

Глеб тяжело вздохнул, взял лежащие на стуле брюки и за несколько секунд одел их. Мама тем временем выбирала ему галстук.

- Серый или бордовый, серый или бордовый? – повторяла она, вертя в руках два куска ткани, один из которых должен будет вскоре висеть на шее Глеба, символизируя его рабство. Галстук для него – что-то вроде поводка. Чувствуешь себя собакой и тявкаешь исключительно по родительскому указанию.

В конце концов мама выбрала бордовый галстук и, повязав его сыну на шею, отправилась искать мужа. Издалека Глеб слышал, как мама спрашивает, готова ли машина, а затем идет за Толей, чтобы убедиться в том, что его вид соответствует всем приличиям. Сам же он отправился на улицу и самый первый сел в лимузин. Достав из кармана пиджака свой старый и, благодаря вечернему происшествию, разбитый телефон он посмотрел на время. Часы на левой руке он проигнорировал.

Вскоре в поле его зрения появилась семья. Родители о чем-то спорили, а брат шел сзади, скалясь в улыбке.

- Едем, едем скорее! Мы опаздываем! – надрывалась мама, пытаясь отдышаться и дать указания водителю одновременно. Тот лишь кивнул и машина тронулась.

Прием был организован партнерами отца, с которыми у него намечалась сделка на довольно крупную сумму. Глеб не особенно старался вникнуть в причину того, зачем на этом приеме нужен он, хотя иногда замечал за собой порыв задать подобный вопрос маме.

«А зачем мне оно? Все равно уже едем» - думал он, краем сознания замечая, что машина завернула в спальный район.

- Ты опять ходишь с этим ободранным телефоном? – раздраженно заметил отец, указывая взглядом на мобильный в руке Глеба, - Я же купил тебе новую модель, почему ты до сих пор носишься с таким хламом?

Глеб молчал. Отец продолжал что-то говорить. Затем, обнаружив, что сын его не слушает, тряхнул его, взявшись за плечо.

- Ты мне ответишь или нет?

- Этот телефон умеет молчать.

Отец засмеялся, мама фыркнула, брат улыбнулся. Было видно, что веселье наиграно. Дальше ехали в тишине.

***

- Добрый вечер. Приятно видеть, что вся Ваша семья посетила меня сегодня.

- Рада встрече с Вами.

- Да, мы тоже очень рады побывать в Вашем обществе.

- Мы не так часто появляемся в свете всей семьей. Познакомьтесь, пожалуйста. Это наши сыновья.

- Анатолий, спасибо за приглашение.

- Какой милый молодой человек! А Вы, как Ваше имя?

Жена хозяина приема улыбнулась Глебу. Тот несколько секунд молчал, а затем все же представился.

- Очень рада. - Она криво улыбнулась.

- Мне так же приятно Вас видеть, как и моей супруге. - От этого Глеб внутренне засмеялся.

- Прошу, проходите в зал, не стесняйтесь. Сегодня у нас гостят замечательные люди.

- Благодарю.

На этом обмен любезностями закончился и семья Глеба прошла в зал. Людей было не особенно много, но они раздражали гораздо больше, чем если бы в помещении находились все пользователи метрополитена во время обеденного перерыва. Каждый здесь ждал выгоды. Каждый старался разыскать полезных для себя людей и сблизиться с ними. Отец и мать сразу же отправились приветствовать своих знакомых, а Глеб с Толей пошли в сторону довольно большой группы молодежи.

Чем ближе они подходили, тем более шумно становилось. Кое-кто поглядывал на приближающегося Глеба и удивленно перешептывался с соседями. Среди толпы парень смог различить Аллу. Девушка тоже его увидела, но только прикрыла глаза, отворачиваясь.

"Она все такая же. Ничуть не изменилась" - думал Глеб, сворачивая правее от скопления не самых лучших его знакомых.

Молодые люди оккупировали столик со сладостями и пуншем, а их вниманием завладел какой-то острый на язык парень, в котором Глеб признал Виктора. Не особенно вслушиваясь в его рассказ Глеб направился к стоящим рядом со столиком диванам и занял один из пустующих. Толя же, наоборот, остался в интересной ему толпе.

Через пару минут послышалась музыка. Это играл заказанный хозяином приема оркестр. Глеб закрыл глаза. Классическая музыка ему нравилась.

Неожиданно рядом с ним кто-то сел. Открыв глаза Глеб обнаружил Александра. Он был сокурсником брюнета, а так же братом Танечки.

- Так ты ее бросил? – Глеб кивнул. Александр некоторое время молчал. Он был много чем похож на свою сестру, но в то же время отличался от нее. Рыжие волосы у него были именно рыжими, а не ржавыми, зеленые глаза именно зелеными, а не болотными. Парень был щуплым, но худоба его была какой-то дикой, опасной, когда как сестра его вызывала лишь жалость.

- Скучно тебе? – утвердительный кивок головы и снова молчание.

- Как думаешь, о чем говорит душа местной молодежной компании?

- О своих любовных похождениях? – предположил брюнет. В глазах его мелькнуло любопытство и если бы Александр не знал бывшего парня своей сестры достаточно хорошо, то никогда бы не заметил.

- Это самая занимательная тема. Грустно, правда?

- Да.

- Принести тебе пунш?

- Было бы неплохо.

Александр встал с дивана и направился к столу, который окружили их сверстники. Вернулся он довольно нескоро, неся в руках два стакана с фруктовым алкоголем. Брюнет принял из рук рыжего свой стакан и посмотрел на него с прищуром. Тот улыбнулся.

- Ты совсем разучился говорить за то время, пока мы с тобой не виделись. Скажи спасибо, что я, в отличие от остальных, понимаю тебя даже без слов.

Глеб слегка улыбнулся. Это нельзя было назвать улыбкой, потому что лицо его оставалось таким же бесстрастным, как и всегда, но Александр был достаточно чутким человеком, чтобы уловить мимолетное изменение в выражении глаз Глеба.

- Виктор, который и является сегодня душей компании, рассказывал одну занятную историю. У него есть знакомые из какой-то крутой уличной банды. Так вот вчера ему позвонил главарь этой самой банды. Звонок был поздний и, поначалу, Виктор не хотел отвечать, но после того, как телефон начал разрываться седьмой подряд трелью он все-таки взял трубку. Этот самый главарь был злым и явно нетрезвым. Он говорил что-то неразборчиво о том, что девушка из его банды украла ворованную драгоценность, смешно звучит, согласись?, которая стоит больших денег. Девушку эту Виктор знает и пообещал помочь главарю банды найти ее. Как только он положил трубку ему снова позвонили. Это была, как раз, та самая воровка. Она просила у него укрытия. Виктор ей пообещал защиту. Он сказал всем, что девушка должна скорой прийти к черному входу. Там он ее схватит и сдаст банде.

- Но ее же убьют, верно?

- Думаю, что не убьют. Она, насколько мне стало известно, довольно полезна для их бандитских дел.

- И все же… - Глеб не договорил. Он посмотрел задумчиво на свой полупустой стакан пунша и залпом допил.

__________________________________________________
*Децидофоб – человек, боящийся принимать решения.
Часть

- Ух ты! Да это же сам Глеб Бахтин, собственной персоной! Чем обязаны твоему обществу? – Алла засмеялась. Многие последовали ее примеру, остальные с недоумением смотрели разворачивающуюся картину. Глеба мало кто знал.

- Не думаю, что он с тобой заговорит. Гордый, да? – Виктор тоже улыбнулся.

- Может не нужно, Виктор? В конце концов, что тебе стоит проигнорировать его сегодня? – Александр примирительно поднял ладони, натянуто улыбаясь. Глеб тяжело вздохнул.

- Что нужно?

- О, какая честь! – засмеялся Виктор, - Неужели ты, о великий философ, снизошел до нас смертных?

Теперь уже смеялось больше людей.

«Грязь» - промелькнуло в голове у окруженного толпой брюнета.

- Прекрати, Виктор! Твой отец не одобрит такого отношения к гостям! – довольно спокойно произнес Александр. Глеб видел, что внутри у того с минуты на минуту должна взорваться бомба.

- Помолчи. Это вообще тебя не касается.

- Как и тебя, Алла.

Девушка прикусила язык. Глаза ее забегали, она силилась придумать достойный ответ, но всеобщим вниманием снова завладели Глеб и Виктор.

- Так что тебе нужно?

- Мне? Да ничего особенного. Я хочу, чтобы ты был таким же посмешищем для всех, каким стал тогда я.

- Ты жестокий.

- Нет, просто у меня хорошая память.

- Это не то, чем можно хвастаться.

- Возможно. Ты все еще придерживаешься мнения, что я дурак?

- Почти все дураки. Это нормально. Не стоит обижаться.

Толпа загудела.

- Да как ты смеешь! Слышали бы тебя мои родители!

«Ох, кажется опять начал свои выкрутасы» - подумал Толя, медленно пережевывая шоколадную конфету.

- Нет, что это за невероятное хамство?

- Позор, позор!

- Снова хочешь повторения той истории? Давно никто тебя не ненавидел? – Глеб улыбнулся.

- Я не мазохист. А вот у тебя явно есть садистские наклонности.

- Это упрек?

- Да. И ты сам знаешь в чем.

Виктор прикусил губу и сжал кулаки.

- Как догадался?

- Ты не особенно держишь в тайне свои знакомства. Даже сегодня раскололся. Как поживает та милая банда? – Глеб погладил небольшой шрам на виске, пристально смотря на Виктора.

- А ты умеешь слушать.

- Не только у мня есть уши, а болтливый язык всегда найдется.

- И ты ему на это ничего не скажешь, Александр? – рыжий стоял насупившись, скрывая свою внутреннюю ярость, - Ты ведь и есть тот самый «болтливый язык».

Рыжий с вызовом посмотрел в темные глаза Виктора.

- Пусть он и говорит не лестные вещи, но он имеет право так говорить.

- Забавно слышать это от тебя. Напомнить, что именно говорил ты сам не так давно?

- Не нуждаюсь в напоминаниях.

- А я все же скажу. «Не стоит прощать людям то, что они делают зная о последствиях. Я покажу вам его слабую сторону».

Александра трясло от злости. Глеб положил руку Александру на плечо.

- Пусть это и были его слова, но они были искренни. Он был единственным из вас, кто говорил то, что хотел сказать.

- Ты считаешь, что я лжец?

Наступило молчание. Секунды текли мучительно медленно. Казалось, что мир замер. Звуки затихли. Оба, Глеб и Виктор, смотрели друг на друга, стараясь выиграть мало кому понятную дуэль взглядов. Брюнет глубоко вдохнул.

- Да.

Молодежь настороженно перешептывалась.

- Сыграем в шахматы?

- С удовольствием, Виктор. С большим удовольствием.

***

- Шах и мат.

Все удивленно захлопали глазами. Алла прикусила губу и впилась аккуратными красными ногтями в обивку дивана.

- Он обыграл Виктора? Да быть такого не может!

- Глеб, молодец! Не могу поверить, что ты это сделал!

- Да, ты такой необыкновенный! Я сразу поняла, что ты лучше Виктора по всем параметрам!

- Слушай, где ты так играть научился? Расскажи!

Они говорили и спрашивали, говорили и спрашивали. Много бессмысленных слов сыпалось на голову Глеба. Он не любил это, даже ненавидел. Поэтому встав из-за шахматного стола парень просто кивнул Виктору и вышел за дверь. Кто-то его окликнул, но брюнет не обернулся.

Быстро преодолев лестничный пролет Глеб направился к двери в небольшой сад за домом. Выйдя из помещения он попал под, видимо, недавно начавшийся дождь. Пара широких шагов - и вот он уже стоит на узкой асфальтовой дорожке. Свежий ветер забрался под рубашку, сердце успокоилось. Голова прояснилась после утомительной деятельности.

- Почему ты ушел? – Александр чуть склонил голову вправо и внимательно смотрел на вымокшего Глеба. Сам брюнет не заметил, как тот подошел. Дождь, начавшийся после обеда все еще не прекратился. Резко похолодало.

- Мне нравится дождь. Так гораздо легче думать.

- Думать о чем?

Брюнет засунул руки в карманы брюк и чуть сгорбился. Взгляд его был устремлен в никуда, а сам он непривычно растянул губы в усмешке.

- О многом. Разве мало вещей, о которых можно размышлять? Ты и сам прекрасно знаешь ответ.

- Пожалуй. Что собираешься делать?

- Много вопросов ты сегодня задаешь.

- Ну, раз ты в настроении отвечать…

- И правда. Такое со мной случается крайне редко.

Минуты бежали. Оба парня не замечали, как проходит время. Александр перепрыгнул особенно большую лужу и дошел по асфальту до Глеба. Тот стоял все так же неподвижно.

- Я хочу уехать.

- Куда? – брюнет снова усмехнулся.

- Ты слишком много общался с этими. Не полезно.

- Что поделать. Других людей рядом почти нет. Я должен вести светские беседы, чтобы на меня не поставили твое клеймо.

- Социофоба?

- И это тоже.

Подставив лицо под жгучий дождь Глеб начал считать до десяти. Затем вновь опустил голову.

- Шах и мат, да?

- Скажи, Глеб, как ты собрался жить? Не думаю, что Виктора успокоит очередной проигрыш.

- Не успокоит. А я уеду.

- Не смеши меня. У тебя нет образования, как ты будешь жить?

- А так ли нужно иметь диплом?

Рыжий удивленно уставился на Глеба.

- Естественно! Не дури, сейчас везде нужны бумажки!

- Почему я не могу дурить? Откуда ты знаешь, дурость ли то, что я сейчас говорю?

- Но ведь тебе любой скажет…

- Любой дурак? – Александр замолчал.

- Ты очень трудный человек. Тебе это кто-нибудь уже говорил?

- Нет, не так прямо.

Струи воды полились с новой силой. Теперь даже на том небольшом расстоянии, на котором находились парни стало трудно смотреть друг на друга. Дождь не позволял слышать и видеть так хорошо, как хотелось бы.

- Может хватит мокнуть? – с тайной надеждой спросил Александр. Глеб качнул головой.

- Там грязно. И тут под стать. Но дождь хотя бы все смоет.

- Именно поэтому ты тут стоишь? Думаешь, что все твои проблемы смоет?

- Не знаю. Может быть.

Глеб раскинул руки в стороны, выгнулся назад и широко открыв глаза смотрел в темное небо. Александр долго и пристально смотрел на брюнета. В его голове мелькали образы прошлого. Прошлого, которое нельзя изменить.
Он вспоминал, как впервые встретил Виктора, как позже познакомился с Глебом. Вспоминал свои слова в тот вечер, когда они планировали отомстить за чувства брошенной мало кому знакомым брюнетом Аллы. Она привыкла сама бросать людей и играть с ними, но в тот раз была унижена ее гордость. Вспоминал, как план при людного унижения подействовал с точностью до наоборот. Глеб выставил Виктора дураком, открыл всем неискренность Аллы. Правда это мало кто понял, все же говорил Глеб намеками, а кто понял – постарался забыть.

Сам же он забыть не смог. Не смог, но привык к мысли, что все так, как есть. Александр наклонился к ботинкам и стянул их. Затем, сойдя с асфальтовой дорожки он вступил прямо в мокрую землю.

- Прости, Глеб, но я уже замарался. Не думаю, что дождь смоет то, что всегда есть под ногами. А ты, пожалуйста, когда вернешься домой, выброси свою обувь.

***

У черного входа стояла девушка в короткой юбке, драных колготках, высоких красных сапогах на каблуке-шпильке и серой ветровке, капюшон которой закрывал часть лица. Было видно, что она замерзла. Переминаясь с ноги на ногу она с ожиданием смотрела на высокий забор. Когда калитка открылась она бросилась к проему, ожидая увидеть Виктора, но вместо него стоял какой-то смутно знакомый парень.

- Цыпленок? – догадалась она и отступила на шаг, - Не подходи, слышишь! Не подходи или я тебя убью!

Девушка достала из-под ветровки небольшой складной нож и, открыв его, направила в сторону брюнета. Руки ее дрожали.

- Да нужна ты мне, - усмехнулся Глеб, выходя из огороженной территории и прикрывая калитку, - Мне, если подумать, вообще никто не нужен.

- Меня тут ждут. Я должна пройти! – дрожащим голосом произнесла она. Он посмотрел на нее сочувственно.

- От чего ты бежишь?

- От наказания, - хрипло и тихо ответила она.

- Брось здесь то, за что тебя хотят наказать. И беги.

- Я не трусиха, - оскалилась девушка.

- Ты глупая. А я сделал все, что мог. Камеры здесь отключены.

Он уходил с тяжелым сердцем. Было жаль Александра, Виктора, родителей и брата, было жаль эту девушку. Плетка, кажется? Как давно он не испытывал таких ярких эмоций. Как не хотелось вновь застывать, превращаться в айсберг.

«Как было бы замечательно перестать думать, как было бы прекрасно перестать жить».
Не забудьте оставить свой отзыв: ficbook.net/readfic/676756

@темы: Моё творчество

---

Отрывки


Автор: Kyui (ficbook.net/authors/Kyui)
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Героиня, люди
Рейтинг: PG-13
Жанры: Гет, Ангст, Драма, Психология, Философия, POV, Эксперимент

Размер: планируется Миди, написано 6 страниц
Кол-во частей: 2
Статус: в процессе написания

Описание:
Сейчас, живя спокойно и размеренно, по сравнению с моим ранним детством, я думаю, что все мое существование – большущее приключение.
Именно о нем я и буду писать. Не думайте, что это потому, что мне хочется какой-то жалости, насмешки или популяризации самой себя. Просто каждому нужно когда-то выговориться. Я не исключение.


Посвящение:
Себе любимой

Публикация на других ресурсах:
Берите

Примечания автора:
Духовные метания, в основном.
Предисловие

Я не верю в идеальное общество, в идеального человека. Вся прелесть этого самого человека как-раз в искривленности душевной и телесной. Я не вижу смысла умирать за свои убеждения, но и отказываться от них не намерена. Тут все просто – лгать или вообще не демонстрировать. У меня множество принципов. Некоторые сохранились в моем неписанном кодексе с возраста трёх-четырех лет, когда я пообещала себе никогда не пить молоко и не прокалывать уши.

Думаю, я умный человек. Только ум у меня не стандартный. Я люблю думать, рассуждать, обобщать, упрощать. Я руководствуюсь разумом больше, нежели чувствами, но это лишь от того, что рядом нет ни одного человека достойного моих чувств.

Знаю, это звучит эгоистично, но…

Зачем я оправдываюсь? И перед кем? Вот он, страх быть раскритикованным.

Мои приятели неплохие люди. Они считают меня друзьями, я называю их друзьями. Вру. И буду врать, потому что ненавижу разочаровывать людей. И не моя в том вина, что они считают меня подругой. Я изначально показала им, что из себя представляю. Опять же, не совсем правдиво, но достаточно для того, чтобы обо мне сложилось какое-то мнение.

В чем есть суть дружбы? В том, что один, тот, что послабее психологически, подчиняется другому. Я всегда у друзей в подчинении и это очень унижает меня. Выходит это как-то само собой. Может, все дело в том, что я ищу компромиссы, стараюсь как можно меньше стеснять человека, который со мной общается или некоторые другие аспекты, но выливается вся моя дружба в игру «князь да слуга» или того хуже.

Ненавижу жаловаться, поэтому продолжать не буду. Вся суть вышеизложенного текста в том, что мне подумалось о нереальности своей жизни. Иногда возникает ощущение, что я нахожусь в какой-то книге. Настолько люди меня окружают нереальные и события происходят неожиданные. Будто кто-то ведет меня по жизни, толкает куда-то.

Куда именно? Я и сама не знаю, да и не считаю, что когда-то мне это знание понадобиться. Жить в неведении гораздо проще, согласитесь.

Итак, хватит этой триады не о чем. Я просто расскажу вам историю о себе.

===
===

Вы умеете чувствовать? Ответе себе на этот простой, но такой сложный вопрос. Вы умеете чувствовать?

Если вы сразу же ответили себе «да», то я уверена в обратном. Чувства – это настолько тонкая грань между смертью и жизнью душевной, что обнаружить ее, увидеть за долю секунды невозможно. Для этого нужно больше времени.

То, что отличает человека от любого другого земного существа – разум. Разум холоден, «режет правду-матку», если говорить простым языком. А чувства даны всем существам. Поэтому чувствовать по-настоящему можно в очень редкие моменты жизни. Например в лесу, на поляне, слушать шепот листьев, наблюдать за птицами, ощущать прохладу травы под ладонями. Это я называю «чувствовать».

Есть на свете слово «любовь». Очень красивое слово, очень сильное чувство. Но оно теряет ценность свою, как теряет ценность любое другое светлое и чистое в нашем извращенном, пропитанном смрадом мире.

Нужно знать цену слов. Я бережно храню слово «любовь», не разбрасываюсь им в шутку, не использую для вранья и обмана. Это слово слишком сильное, чтобы над ним издеваться, это слово неприкасаемое.

Так же я никогда не говорю: «Я ненавижу». Мне некого ненавидеть, так же как и любить. Два самых сильных чувства во мне не пробудились еще ни разу. От этого я чувствую себя ничтожной.

Многие мои одноклассники с кем-то встречаются. Не вижу смысла в этом. Мне стало интересно и я спросила одну девушку: «Зачем тебе парень?». Знаете, что она мне ответила? «Пососаться». Вот и все. Пососаться! И эта самая девушка говорит мне, почти сразу же, что мечтает о чистой и светлой любви, мечтает о вечном счастье с любимым и детишках-умницах! Лицемерие во всей своей красе.

Что важно сейчас, что ставят для себя целью многие люди? Деньги и карьера. Даже вспоминая начальную школу я могу привести пример в доказательство этой потребительской цели.

Во втором классе у нас был конкурс рисунков на тему «Кем я хочу быть?». Почти все нарисовали себя юристами (я тогда училась в экономической гимназии), программистами или врачами. Не помню, кого я нарисовала, но одна девочка, отличница, хотела быть учителем. В тот день весь класс над ней смеялся, потому что желание стать тем, кто так мало зарабатывает, говорит о глупости. Да, о глупости. Быть учителем – глупость. Быть самим собой – глупость. Быть искренним – глупость. Выделяться из толпы – глупость.

А все почему? Да потому что любого, кто не похож на окружающих считаю или психом или дураком. Люди не замечают дурости за собой. Они заняты тем, что отыскивают ее в других.

Я никогда не была обычным ребенком. С самого рождения.

Родилась я первого апреля, ровно в шесть утра. Это, наверное, судьба надо мной так пошутила. Знаете, шуты, которые находились при царях и императорах зачастую не были глупцами и могли бы с легкостью занять пост советника своего повелителя. Но не всех тянет к власти. Люди, умеющие думать, понимают к чему приводит власть.

Продолжая тему моего рождения. Была я девочкой здоровой, весила три килограмма и триста грамм при росте в пятьдесят сантиметров. Семья моя была счастлива, мама излишне сентиментально отреагировала на мое появление на свет и не могла налюбоваться. Это, наверное, гормоны на нее так подействовали. Но суть не в этом. Все женщины, что рожали детей до моей мамы, в день, когда родилась я и до тех самых пор, пока нас не выписали из род. дома, были очень озлоблены. Мама даже боялась, что они могут подобраться ко мне, когда она спит, и как-то навредить. Дело в том, что дети всех этих женщин, родились с отклонениями. У кого-то травма, у кого-то врожденное заболевание. Я была единственным здоровым ребенком в палате мой мамы.

Выписали нас на третий день, так что папе, который хотел перевести маму в отдельную палату, во имя ее же сохранности, не пришлось бороться с сопротивляющейся супругой.

Говоря о родителях. Мама моя по образованию учитель начальных классов, а папа просто окончил десять классов и управляет небольшой похоронной кампанией. Мой черный юмор и колкая сатира появились, в большей степени, из-за этого.

В общем, подрастая и развиваясь понемногу я думала, что жизнь моя скучная. Так всегда бывает, когда не оглядываешься в прошлое. Сейчас, живя спокойно и размеренно, по сравнению с моим ранним детством, я думаю, что все мое существование – большущее приключение.

Именно о нем я и буду писать. Не думайте, что это потому, что мне хочется какой-то жалости, насмешки или популяризации самой себя. Просто каждому нужно когда-то выговориться. Я не исключение.
Отрывок первый

- … а она такая говорит мне, типо, не указывай мне тут! Ну и я такая ей отвечаю. Знаешь, что?

- Что?

- Я ей сказала, чтобы она мне сама не указывала! Прикинь, как я ее уделала!

- Здорово.

Я улыбаюсь приятельнице. Честно говоря, и она и ее истории меня раздражают, но я ей этого никогда не скажу. Почему? Да потому что общаться хочется, а вариантов не особенно много. Точнее, они мало чем отличаются, варианты эти.

Моя жизнь – это поиск. Поиск чего-нибудь, что сможет пробудить во мне хоть какие-то эмоции. По большей части все, что меня окружает мне безразлично. И это ничуть не странно. Изо дня в день жить по одному и тому же расписанию, говорить с одними и теми же людьми об одном и том же, двигаться по одинаковым маршрутам. В этом вся жизнь современного человека. Ну, правда большинство людей напоминают мне аквариумных рыбок. Память трехсекундная, они предсказуемые, однобокие и восхищаются всем, что видят. Я им завидую.

- Посмотри, посмотри какой красавчик!

Поворачиваюсь в указанную сторону и начинаю искать глазами объект вожделенных писков Даши. Ищу долго, наверное, целую минуту. Не нахожу. Поворачиваюсь в недоумении к Даше, та злится, тычет пальцем.

- Да вон тот, в зеленой кофте!

На этот раз я цепляюсь глазами за приметную вещь и пытаюсь рассмотреть ее хозяина. После рассмотрения пытаюсь подобрать слова, чтобы не обидеть впечатлительную приятельницу.

- Ну, ничего так, - нагло вру я, - но тебе не кажется, что он несколько… она?

Даша выпучивает глаза и страшно на меня смотрит. Я не выдерживаю этого взгляда.

- Хорошо, он красивый, а я ничего в парнях не понимаю.

Даша удовлетворенно кивает и снова начинает что-то щебетать. За что она мне нравиться, так это за то, что больших усилий для разговора с ней не нужно. Девчонка не замолкнет, кажется, даже наступи конец света. Но, все же, больше, чем на час меня не хватает. Я незаметно достаю телефон и включаю первую попавшуюся мелодию. Затем, уже на показ, достаю его, прикладываю к уху, предварительно выключив надрывающуюся песню.

- Здравствуйте. Да, хорошо. Да, да. Хорошо, сейчас завезу.

Дашка смотрит на меня с любопытством. Я смотрю на нее с притворным огорчением и рассыпаюсь в извинениях. Затем объясняюсь одной из множества шаблонных причин моего ухода, чтобы принести что-то кому-то. Дашка верит и теплее, чем мне хочется, прощается. Я тоже делаю вид, что мне безумно жаль с ней расставаться.

- Созвонимся еще сегодня, - бессовестно вру я ей и ухожу. Совесть давно уже перестала меня мучить за подобное вранье.

На улице холодно, ветер привычно колет мелкими снежинками. Потуже затягиваю шарф. Многим эта моя манера не нравиться, потому что выглядит шарф как удавка. Мое бледное лицо вкупе с ним смотрится довольно трагично. Я не особенно думаю о том, как я сейчас выгляжу. Главное, что тепло.

Снег скрипит. Я иду домой пешком. Довольно далеко, но я давно не гуляла одна. Включаю музыку. В голове мелькает мысль о том, что день сегодня довольно хороший. Иду к небольшому мостику. Ступеньки занесло снегом, они расчищены только в одном месте. Прямо передо мной, невозможно медленно, идут две девушки. Обе без шапок, отчего волосы их постоянно взлетали на ветру, с короткими шубками, из-под которых тянулись какие-то квадратичные брюки, и на высоченных каблуках. Руки у них были красные, как вареные раки. Я закатила глаза, ожидая, когда они поднимутся по лесенке, а затем обогнала их, случайно толкнув. Послышался визг. Я обернулась. Одна из девушек сидела на заснеженном мостике, вперив в меня полный ненависти взгляд. Я непроизвольно хохотнула от ее забавного выражения лица, бросила в ее сторону извинение и пошла дальше.

- Смотри куда прешь, корова! – крикнула пострадавшая мне вдогонку. Я фыркнула и беззвучно засмеялась, прикрыв улыбку рукой.

У светофора встретилась взглядом со случайным прохожим. Игру в гляделки он проиграл очень быстро. Хотя, возможно, что только я в нее и играла. Снова улыбаюсь. Скучно.

Дома переодеваюсь и включаю компьютер. В школе, после которой мы с Дашей и встретились, хоть и дают какую-то информацию, но чаще всего она бывает совершенно бесполезной. Я не задаю себе вопросов во многих сферах науки, но меня насильно пичкают ответами. Естественно, какой после этого может быть интерес к учебе? И все только и твердят: будешь учиться – сможешь многого добиться. Забавно. Набор из памяти и исполнительности выдают за ум. Это только интеллект. Ум — это нечто другое, менее ценное в современном мире.

Натыкаюсь на очередную пропаганду ювенальной юстиции. Пишу длинный комментарий о своем глубоко отрицательном мнении. Меня блокируют. Злюсь. Потом эти же люди, что закрыли мне доступ к комментированию, будут жаловаться на коррупцию, лживое правительство и прочие политические несправедливости.

Включаю музыку. Она на английском, который я очень плохо знаю. В музыке одна из причин, почему мне не хочется учит язык. Я и так очень привередлива в выборе песен для прослушивания, вечно прикапываюсь к смыслу. Если начну понимать английский – начну понимать смысл песен. Они, в большинстве своем, отвратительные в плане содержания. Бессмысленные. А так, не зная слов, а просто вслушиваясь в голос вокалиста и игру инструментов можно надумать что душе угодно. Так гораздо интереснее.

Качаю головой в такт. Скоро должны вернуться родители. Мама, как и всегда, завалит мелкими поручениями, папа будет подкалывать, а кот, мирно спящий у ног, уйдет в поддиванье.

Встаю со стула и подхожу к окну. Атос, Партос и Арамис все так же неподвижно стоят на подоконнике. Поливаю свои цветы, из семейства кактусовых, смотрю на время и возвращаюсь к компьютеру.

@темы: Моё творчество

---

ficbook.net/readfic/615540/2222106#com9921214

@темы: Яой